и я пишу тебе последнее письмо.
я никому и никогда их не писал.
и если есть на свете бог и он всё видит -
я не попал на этот поезд на вокзале.
за что же можно ненавидить человека,
который внёс в твои творенья столько красок?
и сколько можно поменять, наверно, масок,
всего-то за какой-то жалкий год?
я снова взял это письмо и я продолжил,
я ненавидел и кромсал словами речь,
тебя, кто меня страстно обезвожил?
хотя о настоящей страсти не было и речи?
я завожу один и тот же разговор,
и он нередко может быть с самим собою:
чего добился я за столь короткий срок,
мне честно отданный несчастною судьбою?
и снова, снова, я пишу тебе письмо.
в этом письме не будет слёз или рыданий,
не будет больше этих глупых оправданий,
не будет желчи той, истерик или драм.
мне непонятна твоя логика, мотивы,
но я же всё же нехороший человек:
когда я должен быть и ласковым, игривым
всё было мало,
тебе важен только чек.
чтобы вернуть всю эту дурость в магазины,
чтобы отдать, чтобы забыть об этом всём.
воспоминания стираются delet'ом.
и краски тоже все смываются дождём.
и сколько лестных ты мне ночью говорила,
и сколько радовалась, искренне и нощно;
я ведь хотел сделать одну тебя счастливой,
несчастлив честно был, пойдя потом под нож.
и сколько в сумерках искали мы друг друга,
прежде чем вышли друг на друга мы однажды?
средь пьяных вдрызг людей и этой каши,
в холодных улицах разбитых фонарей?
я ненавижу Петербург, он дал мне море
я это море очень бережно хранил
но забрало его, к несчастию, другое,
а давать новое я как-то не просил.
и я пишу тебе последнее письмо.
я заклинаю тебя просто быть счастливой,
и я сжигаю постепенно в себе то,
за что меня когда-то страстно ты любила.
К. Лермонтов
and I am writing you the last letter.
I never wrote them to anyone.
and if there is a god in the world and he sees everything -
I did not get on this train at the station.
why can you hate a man
who brought so many colors to your creations?
and how many masks you can change,
in just a miserable year?
I took this letter again and I continued
I hated and shredded speech,
who passionately dehydrated me?
although there was no talk of real passion?
I start the same conversation
and he can often be with himself:
what have I achieved in such a short time,
I honestly surrendered to an unfortunate fate?
and again, again, I am writing you a letter.
there will be no tears or sobs in this letter,
there will be no more stupid excuses
there will be no bile, tantrums or dram.
I don’t understand your logic, motives,
but I'm still a bad person:
when I have to be affectionate, playful
everything was small
only the check is important to you.
to bring all this stupidity back to the shops,
to give, to forget about it all.
memories are erased by delet.
and paints are also washed away by rain.
and how flattering did you tell me at night
and how much she rejoiced, sincerely and nightly;
I wanted to make you happy alone
unhappy honestly was, then going under the knife.
and how many in the twilight we were looking for each other,
before we hit each other once?
amidst drunken people smitten with this porridge
in the cold streets of broken lanterns?
I hate Petersburg, he gave me the sea
I kept this sea very carefully
but unfortunately another took him
but somehow I did not ask for a new one.
and I am writing you the last letter.
I conjure you to just be happy
and I gradually burn in myself
why you once passionately loved me.
K. Lermontov
