Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили
Что началася война.
Война началась на рассвете
Чтоб больше народу убить.
Спали родители, спали их дети
Когда стали Киев бомбить.
Снова весь фронт раскален от огня
Лупят зенитки три ночи,три дня
А в гимнастерке на снимке,
Ты обнимаешь меня
Ах эти тучи в голубом,
Напоминают море,напоминают старый дом,
Где кружат чайки за окном.
Где мы с тобой танцуем вальс,
Где мы с тобой танцуем вальс,
Где мы с тобой танцуем вальс в миноре.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
О тебе мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые родины стоят.
У высоких берегов Амура
Часовые родины стоят.
Идёт солдат по городу,
По незнакомой улице,
И от улыбок девичьих
Вся улица светла.
Не обижайтесь, девушки,
Но для солдата главное,
Чтобы его далёкая
Любимая ждала.
Через горы, реки и долины,
Сквозь пургу, огонь и черный дым
Мы вели машины, объезжая мины,
По путям-дорогам фронтовым.
Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбежка любая.
А помирать нам рановато,
Есть у нас еще дома дела.
А помирать нам рановато,
Есть у нас еще дома дела.
June twenty-second
At exactly four o’clock
Kiev was bombed, we were announced
That the war began.
The war began at dawn.
To kill more people.
Parents slept, their children slept
When they began to bomb Kiev.
Again the whole front is hot from the fire
Three nights, three days hit the anti-aircraft guns
And in the tunic in the picture,
You hug me
Ah these clouds in blue
Reminiscent of the sea, reminiscent of an old house,
Where the seagulls are circling outside the window.
Where are you and I dancing the waltz
Where are you and I dancing the waltz
Where are you and I dancing the waltz in the minor.
The fire beats in a cramped stove
On the logs, tar, like a tear.
And the harmony sings to me in the dugout
About your smile and eyes.
Bushes whispered to me about you
In snow-white fields near Moscow.
I want you to hear
How yearning my voice is alive.
At the border the clouds go gloomy,
The edge of harsh silence is embraced.
Off the high banks of the Amur
Watch homelands are.
Off the high banks of the Amur
Watch homelands are.
There is a soldier walking around the city
On an unfamiliar street
And from the smiles of girls
The whole street is bright.
Do not be offended, girls,
But for a soldier, the main thing
To his distant
Beloved was waiting.
Through mountains, rivers and valleys,
Through the blizzard, fire and black smoke
We drove around the mines
On the front-line roads.
Oh, the front-track path,
Any bombing is not terrible for us.
And it’s too early for us to die,
We still have things to do at home.
And it’s too early for us to die,
We still have things to do at home.
