Текст песни неи - Отче

Доведенный до отчаинья
до иступления
до маяка, пешком и боли в коленях.
Светский, в трех поколениях
поколения проклятий
прокалывал вены себе сам себе не приятен
не друзей не приятелей, нет любви нет предателей
одинокий, гордый, внимательный к темноте
пулеметными лентами строки те.
Гроза на горизонте, без зонта
и в возрасте как пилат понтий.
Удрученый, вечер, переходящий в ночи.
Строчки письма еще не кончились
но жизнь закончилось. рожь колосилась
за моросило. за маросилось сознания.
К кому теперь за помощью ему. и я не знаю
он подошел к концу письма и к обрува краю
волны о скалы.
волки с оскалом, волки в овечьей шкуре.
он ждал писем годами, в пьяном угаре а укуре
и висок просил пули
тем временем летели недели
остылвали
постели партеры.
портреты, и трели
переплетение колец в шкатулке
полдень
пренес лучей не много
до маяка дорога,
а там до гроба не много
морфием гробил
себя все итогом,
обернеться печальным, постоял минут
пожал плечами, вперед шаг,
а где то там корабль отчалил
Волны качали,
качели, горели души в котельных.
горело сердце в теле,

Увидеть бы глаза мне ей отче
Скажи мне сможешь ли помочь
точно, тот кто не любит свет
тот и живет ночью.

Эти чертова мания величия,
Уехала тогда тогда давно
кричал ей в спину да все отлично
Катитись от сюда, И не чего
искать сдесь личное,
Она было стройна отличная красива и горда.
Билеты самолеты поезда.
У вот она уже у трапа и пора.
Осенная пора, во круги.
и слезы очертили очи,
стало сердце туго, отвернулся,
и пошагал,
какой то местной, суки,
А дочь по трапу, глаза блестели.
КОробали отчалилтлт самолеты летели.
десятелетия шли,
и письма тлели в камине,
пора, бы забыть об обиде.
ведь она же пишет,
И вот она уже в трубку, дышит
и вот она уже ближе.
прислала фото.
самолет, гроза катастрофа.
последняя строка. не допитый кофе
вздох отчаинья вперед шаг
волны качали
качели, горели души в котельных.
угасло сердце в теле

Retained to Otchenia
before especialization
Before the lighthouse, walking and kneel pain.
Secular, in three generations
Generations of curses
Pierced the Vienna itself not pleasant
not friends not buddies, no love is not traitors
lonely, proud, attentive to the dark
machine-gun ribbons are those.
Thunderstorm on the horizon, without umbrella
And aged as Pilate Pontius.
Depressed, evening, passed in the night.
Strits letters have not yet ended
But life ended. Rye spiped
for drizzled. For the briefs of consciousness.
To whom now for help him. And I do not know
He approached the end of the letter and to the wrap of the edge
Waves about the cliff.
Wolves with grinding, wolves in sheep skins.
He was waiting for letters for years, in a drunken ugar and Ukure
And the temple asked bullets
Meanwhile, flying weeks
cooled
Bed parquets.
portraits and trill
Weaving rings in the box
noon
Presets rays not a lot
before the lighthouse roads
and there is not much to the coffin
Morphy Mrobil
all the outcome
Wrap sad, stood minutes
shrugged, forward step,
and somewhere there the ship moistened
Waves swung
Swing, soul burned in boiler houses.
Burly heart in the body

See my eyes to her father
Tell me how can I help
For sure, the one who does not like light
That lives at night.

These thoughts of grandeur
Left then then for a long time
shouted her back yes everything is fine
Satisfied from here, and nothing
Search for personal,
She was slight great beautiful and proud.
Tickets train airplanes.
Here she is already at the ladder and it's time.
Outdoor time, in circles.
And tears turned out the eyes,
The heart was tight, turned away,
and fought
some kind of local, bitches,
And daughter on the ladder, eyes glistened.
The departments were khalocked flew airplanes.
decatours walked
and letters of Trelie in the fireplace
It's time to forget about the offense.
After all, she writes,
And here it is already in the tube, breathe
And now it is closer.
Sent a photo.
Airplane, catastrophe thunderstorm.
Last string. Not finished coffee
Sigh Fade forward step
Waves Kachali
Swing, soul burned in boiler houses.
Ugaslo Heart in the body