Текст песни нина потехина - Хуун-хуур-ту

главное, чтобы глаза твои со временем не линяли,
даже от того, что тавтология имеет графоманию,
насильственные средства применяя.
период платонической любви в нашей жизни подошел
к концу, я пошила рубашку по всем канонам из детских
пеленок, сижу удивляюсь слову "напраслина".
идти от обратного - путь не менее привлекательный,
люди ведь используют вторичный газ.
поставить бы памятник тому человеку, что не несет
вреда для окружающих, но такого нету.
сентиментальность твоя меня поражает, вытащи норвегию из холодильника, она благодарна, но ее раздражает.
прав был Володя, у меня еще больше пуговиц,
а голову совсем можно убрать, главное, чтобы мама радовалась,
какая девочка выросла, умница, а не блядь.
надо мной будут смеяться, как и раньше, это поддерживает баланс
и не дает унывать. я согласна.
не знаю ни одного алкоголика, но говорят, что
даже то, что нельзя было пропить - пропили,
например, одиночество западной сибири.
отныне рэп будет черным, как квадрат малевича,
понимаешь - кайфуй, не понимаешь - возмущайся,
это не важно. только найди себе пристанище,
и никогда к нему не возвращайся.

от калитки до байконура по всей стране поет шнуров
о туфлях и шкурах, а я хочу
хуун-хуур-тутуту
хуун-хуур-тутуту
хуун-хуур-тутуту

молодость сопливая сутулая лежит на паперти господи кричит господи хватит, без перемен на западном фронте дивана, сердце декана вырвано из груди, освещает путь до остановки, до которой нам по пути.

я выросла, перестав думать, что бабушка жила в черно-белом кино, ах какой небо над Аустерлицем я никогда не видела,
любимые цветы - ромашки, любимое место на земле - дно,
мне не страшно больше не заполнять анкеты и не смотреть папино кассетные видео.

подруги стали зелеными трубами, в которые нырял Марио за монетками и грибами, где эти люди, грациозные как оригами,
все мое останется со мной, все ваше останется с вами,

подходящего момента никогда не будет,
поэтому я брошу тебя после обеда в 451 градус по
фаренгейту, я случайная и замысловатая идея. где я?
в погоне за чьей-то игрой ловлю автостоп
здесь не останется ничего белого, кроме вашего флага и моих стихов.

олени, бьющие на запястья оленей,
песни на стенах как прелюдия, как откровение,
мы мешаем тут контркультуру с абстракцией и пускаем
по вене, мы карикатура на самих же себя,
мы дурость в первом поколении.

я скажу лишь спасибо за молодость,
за навсегда ушедшую молодость,
за некогда нежную молодость,
счастье есть, оно мотает грусть на лопасти,
спасибо за вечную и некогда смежную с нежностью молодость.
ту.

the main thing is that your eyes do not fade over time,
even from the fact that tautology has graphomania,
using violent means.
the period of platonic love in our life has approached
by the end, I sewed a shirt according to all the canons from children's
diaper, I sit wondering at the word "in vain".
going from the opposite direction is no less attractive,
people use secondary gas.
to erect a monument to the person who does not bear
harm to others, but there is no such thing.
your sentimentality amazes me, get Norway out of the refrigerator, she is grateful, but annoying.
Volodya was right, I have even more buttons,
and the head can be completely removed, the main thing is that mom is happy,
what a girl grew up, clever, and not a whore.
they will laugh at me as before, it maintains the balance
and does not give up. I agree.
I don't know a single alcoholic, but they say that
even that which could not be drunk - they drank,
for example, the loneliness of western Siberia.
from now on rap will be black like Malevich's square,
you understand - get high, you don't understand - be indignant,
it does not matter. just find yourself a place to live
and never come back to it.

from the gate to the baikonur across the country sings the cords
about shoes and skins, and I want
huun-huur-tutu
huun-huur-tutu
huun-huur-tutu

youthful snotty stooped lies on the porch God shouts God enough, no change on the western front of the sofa, the dean's heart is torn from his chest, illuminates the path to the stop, to which we are on the way.

I grew up, having ceased to think that my grandmother lived in black and white cinema, oh what a sky over Austerlitz I have never seen,
favorite flowers - daisies, favorite place on earth - the bottom,
I'm not scared of not filling out the questionnaires and watching my father's cassette videos anymore.

friends became green pipes, in which Mario dived for coins and mushrooms, where these people, graceful as origami,
all mine will stay with me, all yours will stay with you,

the right moment will never be
so I'll leave you after lunch at 451 degrees
Fahrenheit, I'm a random and convoluted idea. Where I am?
chasing someone's game hitchhiking
there will be nothing white here except your flag and my poems.

deer hitting on deer wrists,
songs on the walls as a prelude, as a revelation,
here we interfere with the counterculture with abstraction and let
through Vienna, we are a caricature of ourselves,
we are stupidity in the first generation.

I will only say thank you for your youth,
for forever gone youth,
for the once tender youth,
there is happiness, it shakes sadness on the blades,
Thank you for the eternal and once tender youth.
that.