Мужчина космический с женщиной оргазмической Во поле - во полюшке дрыгались экстатически, Создавая музыку язвенную, языческую,
Музыку любви, как верховного божества.
Аж черная поганочка, что титя негритяночки Примялась от засилия белого естества.
И только летит сорока По зову сора ока
По воздушному току Позорно и неловко
В камере, клюве, трюме
Мясо, подковы и лицо угрюмое, Лицо угрюмое твое.
Что мне бабы, лишь ухабы на пути к священной роще, Я хочу слаще и жестче – жить на гречке и воде,
А меня к вам сватали мухой на радиаторе,
Лосниться моя свадебка салом на бороде.
Ни с кем не повенчана угловатая женщина, Из имущества трещина на теле и в уме.
И только летит сорока По зову сора ока
По воздушному току Позорно и неловко
В камере, клюве, трюме
Мясо, подковы и лицо угрюмое, Лицо угрюмое твое.
Себестоимость меня – ни рубля и ни хуя,
Словно стихотворный сборник я твердая, но пуста Просто как и не бывало я сама себе склевала Свое женское начало, а другого не взяла.
И только летит сорока
По зову сора ока
Улетает лежебока
От мира и от порока
Сорока –пророка мужичкуя одиноко Ищет не раскаяния, а впору гроб,
А он все не впору.
A cosmic man with an orgasmic woman In a field - in a pole they jerked ecstatically, Creating ulcerative, pagan music,
Music of love as the supreme deity.
As much as a black little thing, like the tit of a black woman, has been crushed by the dominance of white nature.
And only the magpie flies at the call of the dirty eye
By air current Shameful and embarrassing
In the chamber, beak, hold
Meat, horseshoes and a gloomy face, Your gloomy face.
What do women mean to me, just bumps on the way to the sacred grove? I want something sweeter and tougher - to live on buckwheat and water,
And they wooed me to you like a fly on a radiator,
My wedding shines with lard on my beard.
The angular woman is not married to anyone, her property is a crack in her body and in her mind.
And only the magpie flies at the call of the dirty eye
By air current Shameful and embarrassing
In the chamber, beak, hold
Meat, horseshoes and a gloomy face, Your gloomy face.
My cost is not a ruble or a dick,
Like a collection of poems, I am solid, but empty. It’s just that, as if it had never happened, I pecked at myself My feminine side, but didn’t take another.
And just a magpie flies
At the call of the dirty eye
The couch potato flies away
From the world and from vice
The magpie prophet is a lonely peasant looking not for repentance, but for a coffin just right,
But he still doesn’t fit.
