Их не зовут, они приходят сами,
С заученною лаской рук и глаз,
С богатым прошлым, лживыми слезами,
И клятвами, что любят первый раз.
Их обнимают, зная, то, что вскоре,
Другие руки прикоснутся к ним,
И тлеет в сердце крошечное горе,
Которое нам кажется смешным.
И вздрагиваешь, словно от укола,
Почувствовав мгновение когда,
В прощании наигранно веселом,
Безмолвное присутствие стыда.
И слыша каблучки по коридору,
Ее, ушедшей в предрассветный дым,
Внезапно понимаешь то, что дорог,
Ей был за то, что не был дорогим.
И выбежишь невольно вслед за нею,
Грустишь и радуешься, что не смог догнать,
И вдруг она становится роднее,
За то, что с ней не встретишься опять.
С которой сам виновен в равной мере,
Коль жаждою любимым быть томим,
Ночным словам ничуточки не веря,
Твердил себе, что все же веришь им.
They do not call , they come on their own ,
With a studied caress hands and eyes ,
With a rich past , false tears ,
And vows to love for the first time .
Their embrace , knowing that soon ,
Hands to touch them ,
And smolders in the heart of a tiny mountain
Which seems ridiculous.
And shudder , as if from an injection ,
Feeling the moment when,
In parting willfully cheerful ,
Silent presence of shame.
And hearing the heels down the hall ,
It departed before dawn smoke
Suddenly you realize that roads
She was in that was not expensive .
And unwittingly run out after her ,
Sad and happy about not being able to catch up,
And suddenly it becomes dearer
For the fact that it will not meet again .
With which he was guilty in equal measure,
Kohl favorite thirst be tormented ,
According night nichutochki not believing
Telling himself that still believe them .
