Текст песни П.И.Чайковский - Сказочная мелодия

20. Танец принца Оршада и Феи Драже. Сцена начинается «колоссальным по эффекту» (М. Петипа) Adagio. Значительность этого Adagio — не только и не столько в его объеме и внешней монументальности звучания, сколько во внутренней эмоциональной наполненности и содержательности, в мощной силе симфонического разви­тия. Только благодаря этим свойствам Adagio драматургически «побежда­ет» рядом с пышным и, казалось бы, кульминационным по эмоциональности «Вальсом цветов». Первая тема Adagio — светлая, торжествующая. В средней части звучит мелодия красивой элегической песни. Этот простой лирический напев служит началом новой, наиболее богатой фазы симфонического развития. В процессе развития элегический образ ста­новится все более и более активным и, вместе с тем, скорбно-драматиче­ским.
В суровом звучании труб и тромбонов проходит тема первой части Adagio: теперь она приобретает новый облик, напоминая столь типичные для Чайковского темы мрачных и неумолимых «приговоров судьбы». Третья часть Adagio — повторение первой в новом, еще более светлом и нарядно-праздничном изложении с широким умиротворяющим заключе­нием.
За Adagio следуют две сольные вариации и общая кода.

20. The dance of Prince Orshad and the Fairies of Dragee. The scene begins "colossal on the effect" (M. Petipa) Adagio. The significance of this ADagio is not only not so much in its volume and the external monumentality of sound, as in the internal emotional fullness and meaningability, in the powerful strength of symphonic development. Only thanks to these properties, Adagio dramatically "wins" next to lush and, it would seem, the culmination of the emotionality "Waltz of Flowers". The first ADAGIO topic is bright, triumphant. In the middle, the melody of a beautiful elegy song sounds. This simple lyrical entanglement serves as the beginning of the new, richest phase of symphonic development. In the process of development, the elegic image is becoming more and more active and, at the same time, mournful dramatic.
In the harsh sound of pipes and trombones, the topic of the first part of ADagio is undergoing: now it acquires a new appearance, reminding so typical for the Tchaikovsky theme of gloomy and inexorable "Fate sentences." The third part of Adagio is the repetition of the first in the new, even lighter and elegantly festive presentation with a wide peaceful conclusion.
For adagio follow two solo variations and a common code.