Снег напоминал лихой сирени цвет,
Сыпал, застилая плац по мерке уставной.
Тёмной нитью пролегал неровный след,
Кто бы знал, как одинок бывает путь домой...
Гвардии майор ночью безоружен,
Будто в долгий плен, ступит на порог.
Но гвардии майор здесь никому не нужен,
Как белая сирень под каблуком сапог.
Строем оттрубит братва, и весь балет,
Душу отогреет ночь и нежное письмо.
Пусто дребезжит в окне дежурный свет.
Знал бы кто, как одинок бывает путь домой...
Гвардии майор ночью безоружен,
Будто в долгий плен, ступит на порог.
Но гвардии майор здесь никому не нужен,
Как белая сирень под каблуком сапог...
The snow resembled a dashing lilac color,
Showered, covering the parade ground by the standards of the authorized.
An uneven trail ran through the dark thread
Who would know how lonely is the way home ...
The major guard is unarmed at night,
As if in a long captivity, set foot on the threshold.
But no one needs a major guard here,
Like a white lilac under the heel of boots.
We’ll blow off the lads, and the whole ballet,
Night and a gentle letter will warm the soul.
The duty light rattles empty in the window.
Who would know how lonely is the way home ...
The major guard is unarmed at night,
As if in a long captivity, set foot on the threshold.
But no one needs a major guard here,
Like a white lilac under the heel of a boot ...
