Текст песни Падение Перуна - 14. Крещение Руси

Крещение Руси

С той поры замолк, песен петь не стал
Соловей былинного времени.
Коли кривда правде скует уста,
Нету в мире тяжельше бремени.
Под немилость княжью попал певец,
Отвернулись бояре важные.
И как будто вмиг приувял венец,
Свитый прежде молвой продажною.

Шел горюн по угодьям родных краев,
Его очи сквозь слезы видели,
Как кнутами карали «еретиков»
Кротость славящие крестители.
Видел он, как стадами сгоняли люд
На неведомое крещение,
Как беспутный Путята, от злобы лют,
Новый город предал крушению.
Видел он, как епископы крест и меч
Возносили в кровавых лапищах,
Как спешили священные рощи сжечь,
Как богов оскверняли в капищах.

Век Перун на днепровском яру стоял,
Над речными синими долами.
Из искристого кремня, что бог держал,
Высекали кресалом полымя.
И когда на священном огне у ног
Пух петуший дымился сладостно,
Улыбался грозный славянский бог,
Очи бога блистали радостно.
Были латы его для басы-красы
Драгоценной резьбой прострочены,
Были боговы крученые усы
Красным золотом позолочены.
И не раз в сполошной крутой ночи,
О грядущей судьбе не ведая,
Здесь святили кмети свои мечи
Перед сечей, перед победою.

А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: «Изыди, бес!»
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
«Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!»
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.

Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное «чернокнижие».
Все, что русский люд испокон веков
На бересте чертил глаголицей,
Полетело чохом в гортань костров,
Осененных царьградской троицей.
И сгорали в книгах берестяных
Дива дивные, тайны тайные,
Заповеданный голубиный стих,
Травы мудрые, звезды дальние.

Обжигая руки, спасал Боян
Слово отнятое отцовское.
Но грозились стражи: - Погодь, смутьян,
Сам сгоришь, как письмо бесовское!
Почернел гусляр от тяжелых дум,
Уж не петь ему по-веселому.
Ржа железо ест, а печаль ест ум,
Стих веселый не лезет в голову...

The Baptism of Russia

Since then paused, singing songs did not
Nightingale epic time.
Koli falsehood truth will forge mouth
Not present in the world tyazhelshe burden.
Under favor Knyazhaya hit singer,
Turned boyars important .
And as if suddenly priuvyal crown
Convolute first rumor venality .

Walked Goryun native lands on the edges,
His eyes saw through her tears ,
Whips punished as "heretics"
Meekness praising the Baptist.
He saw how people were rounded up herds
At the baptism of the unknown ,
How dissolute Putyata , anger Lute ,
New Town betrayed crash.
He saw as bishops cross and sword
Offered up in the bloody paws ,
How hurried groves burn ,
As in the houses of the gods defiled .

Century Perun on the Dnieper Yar stood
Above the river blue dales .
From the sparkling flint, that God kept ,
Carved kresalom frying pan .
And when in the sacred fire at the feet of
Pooh barnyard smoked sweet,
Smiling formidable Slavic god
The eyes of God shone happily .
Were armor for his bass - beauty
Precious thread stitched ,
Gods were twisted mustache
Red gold gilded.
And not just in spoloshnoy cool nights
About the future destiny without knowing
Here the Holy Kmet their swords
Before Siches before victory.

And now the former king of heaven
Strapped to paskudnoy horse
And with obscene shouting: " Get thee hence , the devil !"
Dragged in a crowded square .
Long-armed Dobrynia tossed into the stream
Thunder god grandfather's :
" Say, you're eating a hearty and drink, Perun .
Well, that's enough! Otsedova Scram ! "
And swam Perun on the Dnieper River,
Like a deck that falls into the water ,
And I was powerless in his hand
Combat cast Mace .

Only people threatened his finger :
Wait, hlebnete goryushko ,
As your benevolent crosses
Strike up the kites because moryushka !
Kolya's capital city will overcome evil ,
Small Sloboda no salvation !
Exactly fierce snakes crawled across Russia
Goreva immolation .
Through the mud , povdol milestones
Drove to the far edge as hostages,
Sorcerers yes healers , but the Magi ,
Yes vagrants Dudar - Gudoshnikov .
To forget their custom people
Vikings walked , hired warriors ,
Rinsed with sticks dance,
Dispersed human holidays.
Smoky fumes drifted over the land of fear,
Languages ​​blazed red :
On the broad Stogney at night fires
Burned lingual " black magic ."
All that Russian people from time immemorial
On birch bark drew Glagolitic ,
Chohom flew into the larynx fires
Shaded Tsar grad trinity .
And burned the books of birchbark
Diva wonderful , hidden secrets ,
Commanded pigeon verse
Herbs wise , stars long .

Burning hands , saved Bojan
Word of his father taken away .
But the guards threatened : - Weather, troublemaker
Burn itself as an demonic !
Guslyar blackened from heavy doom ,
I do not sing it in fun.
Rust eats iron , and sorrow eats mind
Verse cheerful climbs in the head ...