Текст песни Патологическая анатомия - Ад

Иду
в аду.
Дороги -
в берлоги,
топи, ущелья
мзды, отмщенья.
Врыты в трясины
по шеи в терцинах,
губы резинно раздвинув,
одни умирают от жажды,
кровью опившись однажды.
Ужасны порезы, раны, увечья,
в трещинах жижица человечья.
Кричат, окалечась, увечные тени:
уймите, зажмите нам кровотеченье,
мы тонем, вопим, в ущельях теснимся,
к вам, на земле, мы приходим и снимся.
Выше, спирально тела их, стеная, несутся,
моля передышки, напрасно, нет, не спасутся.
Огненный ветер любовников кружит и вертит,
по двое слипшись, тщетно они просят о смерти.
За ними! Бросаюсь к их болью пронзенному кругу,
надеясь свою среди них дорогую заметить подругу.
Мелькнула. Она ли? Одна ли? Ее ли полузакрытые веки?
И с кем она, мучась, сплелась и, любя, слепилась навеки?

Франческа? Она? Да Римини? Теперь я узнал: обманула!
К другому, тоскуя, она поцелуем болящим прильнула.
Я вспомнил: он был моим другом, надежным слугою,
он шлейф с кружевами, как паж, носил за тобою.
Я вижу: мы двое в постели, а тайно он между.
Убить? Мы в аду. Оставьте у входа надежду!
О, пытки моей беспощадная ежедневность!
Слежу, осужденный на вечную ревность.
Ревную, лететь обреченный вплотную,
вдыхать их духи, внимать поцелую.
Безжалостный к грешнику ветер
за ними волчком меня вертит
и тащит к их темному ложу,
и трет меня об их кожу,
прикосновенья — ожоги!
Нет обратной дороги
в кружащемся рое.
Ревнуй! Эти двое
наказаны тоже.
Больно, боже!
Мука, мука!
Где ход
назад?
Вот
ад.

Семен Кирсанов "Ад"

I go
in hell.
Roads -
in Berlogs
Topi, Gorge
Mzda, letters.
Vroat in the bogs
on the neck in tercins
lips rubber spreading
Some die from thirst,
Blood revealed once.
Terrible cuts, wounds, injury,
In the cracks of a fat man.
Scream, eyebrush, embankment shadows:
take, clamp us bleeding,
We are thin, scream, in the gorges are crowded,
To you, on earth, we come and snapped.
Above, spiral bodies them, wall, rushing
Praying a breather, in vain, no, not saved.
The fiery wind of lovers circling and turns
Two twisted, they ask for death in vain.
After them! I rush to their pain pierced circle,
Hoping her among them dear to notice a girlfriend.
Flashed. Is she? Is there one? Is it semi-closed eyelids?
And with whom she, suffering, wondered and, loving, was blindfolded forever?

Francesca? She? Yes Rimini? Now I found out: deceived!
To another, longing, she kiss sore sniffed.
I remembered: he was my friend, reliable rug,
He is a train with lace, like a Page, wore for you.
I see: we are two in bed, and secretly he is between.
Kill? We are in hell. Leave at the entrance hope!
Oh, torture of my merciless daily!
I am watching, convicted of eternal jealousy.
Jealous, fly doomed close
Inhale their spirits, to take a kiss.
Ruthless to sinner wind
for them a wolf turns me
And drags to their dark lies,
And rubs me about their skin,
Touch - burns!
No expense
In a circling roe.
Jealous! These two
Pied too.
Painfully, God!
Flour, flour!
Where is the move
back?
Here
hell.

Semen Kirsanov "hell"