однажды сидя на постэффектах ДОБа
судьба довела меня до морального гроба
я сидел на мамбе и искал телесные приключения
на полшишечки своего вала коленечатого
просмотр фоточек, лойсы и прочая поебень
кремний и кремень. одно моральное блядство
затянув на хую потуже ремень я начал разглядывать телеса
тощие шкурочки с худым ебальцем, и прочая попса
мне же приглянулась одна дама с телом как у Гальцева
звали ее Людмила. столь мила и красива что выпивая с ней на брудершафт
вкус крымских вин я не ощущал даже на кончике языка
мыслил, я ,как помню, бодипозитивно
вроде как в людях в первую очередь душа
а потом уже всякие разные приблуды вроде секса межскладок
или серы в ушах
бешеную чесотку простаты ощущать можно и с толстоватыми дамами
короли с немытым хуем вальтуются
при виде этого постельного полуторацентнера
мало кто находит это дельным. элита же, блядь, любит
чтобы женщина была в теле,
без визора.
вы, наверное, скажите, что мои мысли пропитаны феминизмом
просто мыслить надо трезво и в трех измерениях
без изменений остается мое радикальное мнение
в кубометрах измерять животинку гораздо веселее
ничто в этом мире не может заставить меня прекратить
долбить мяско между складок, причавкивая
авось, их таким макаром можно и оплодотворить
а как же иначе они рождаются?
приятные вибрации по синусу по всей длине фрикции
приносят незабываемые ощущения моему пинусу
пока объект строго вожделения сидит на форму для феминисток
попутно поедая очередной гамбургер, поставив на пузико мягкое
еще один стакан пива пшеничного
ежели одевать на нее большой корсет так это вообще пушка
тушка приобретает веселый вид огрызка от яблока аппетитного
ну кто же может отказаться от лакомства сытного?
протрезвев от наркотиков я вспомнил главную мысль
не зря я вспоминал про людмилу, хорошая была женщина
да только в глазах ее был я лишь диетической пищей
пока она доедала мои ноги набивая желудок
я пытался спасти свое хозяйство от эякуляции преждевременной
от взгляда на процесс ее перенасыщения
что перемещения ее зубов перпендикулярно моим ногам
приносит ей нескончаемые удовольствия
я кое как собрался с мыслями и дополз до шкафа.
полтораста килограмма феминизма жаждало снаффа.
на потолке висела камера с трансляцией на смотри ком
дела шли кувырком. сотни таких же толстушек
наблюдали за моей смертью под звон трансформаторных катушек
в шкафу я нашел свое убежище, благо у меня с собой был телефон
существо застряло в дверях шкафа и создало безопасный заслон,
не сумев до меня дотянуться руками, иисусе.
прям как в высерах мураками, ей богу.
я прополз под этим шуб ниггуратом по пластунски
моя жопа спасена, я доволен
и больше не слушаю сильных и независимых женщин
фантомные боли залатали в голове моей трещину
был бодипозитив, стал бодинегативен
и слава тебе господи, аминь, блядь.
Once sitting in post-effects
Fate brought me to a moral coffin
I sat on my mamba and searched for bodily adventures
on the hasty of their shaft of the cranprint
View photos, Loyas and other fuck
Silicon and flint. One moral glory
Having tightening on his hollow belt I started looking at Teles
skinny hinds with thin ebalts, and other pops
I also liked one lady with body like Galtsev
called her Lyudmila. So sweet and beautiful that drinking with her on Bruderchaft
The taste of the Crimean wines I did not feel even at the tip of the language
thought, I, as I remember, bodypositive
It seems like in people first of all the soul
And then all sorts of different pribludes like sex interval
or sulfur in the ears
mad scabies of prostate can be felt and with thick ladies
kings with unwashed dick are wondering
At the sight of this bed and one and a half author
Few people find it delomet. Elite, fuck, loves
so that the woman was in the body
Without a visor.
You probably tell me that my thoughts are impregnated with feminism
Just think it is necessary to soberly and in three dimensions
Without changes, my radical opinion remains
in cubic meters to measure the tummy is much more fun
Nothing in this world can make me stop
hammer meat between folds, fit
maybe they can be hidden in such a macar
And how otherwise they are born?
Pleasant vibrations on sinus over the entire length of friction
bring unforgettable feelings to my pinus
While the object is strictly lust sits on the form for feminist
passing the next hamburger by putting the next hamburger, putting soft
Another glass of wheat beer
If you wear a big corset on her, this is generally a gun
Carcass acquires a cheerful look of disgusting from an apple appetizing
Well, who can refuse the delicacy satisfaction?
Prossuring from drugs I remembered the main idea
No wonder I remembered about Lyudmila, a good woman was
yes only in his eyes I was only dietary food
While she donated my legs stomach
I tried to save my economy from ejaculation premature
from a look at the process of its oversaturation
that moving her teeth perpendicular to my legs
brings her endless pleasures
I have someone as going with thoughts and complement to the cabinet.
Female a kilogram of feminism eager forged.
On the ceiling hung a camera with broadcast to see com
Cases walked the battlefield. hundreds of such bbw
Watched for my death under the ringing of transformer coils
In the closet, I found my asylum, since I had a phone
The creature is stuck in the door of the cabinet and created a safe barrier,
I did not lie to me to reach me with my hands, Jesus.
Right as in the vigorous Murakami, to her God.
I will prolish under this fur coats nigrgeant in Plastanski
My ass saved, I am satisfied
and no longer listen to strong and independent women
Phantom pains chosen in my cracked head
there was a bodiepositive, became a boding
And glory to you Lord, Amen, fucking.
