Мы закрываем глаза, на руки - тонкую нить.
Все совершали побег, пытаясь что-то забыть.
Небезопасный маршрут сплетённых в узел дорог,
Где указатели врут и пальцы ищут курок.
Организованный страх, попытка снять телефон,
Где пьяный голос сказал, что все вокруг - это сон.
Вода грызёт материк. Молчат, как узники, льды.
За каждым ходит двойник и знает больше, чем ты.
Разбитый старый состав, знакомый взгляду вагон.
За мною кто-то следит, но вряд ли это загон.
Тянется вверх никотин, дома больные людьми
Закрыты на карантин - считать последние дни.
Я читаю молитву мира,
Мне придется тебя оставить.
Только боль, и огни Пекина
Ничего не исправят.
Ничего не исправить.
We close our eyes, a thin thread on our hands.
Everyone escaped, trying to forget something.
An unsafe route of knotted roads
Where pointers lie and fingers look for the trigger.
Organized fear, trying to pick up the phone,
Where a drunken voice said that everything around is a dream.
Water gnaws at the mainland. The ice is silent, like prisoners.
A double walks behind each and knows more than you.
Broken old train, familiar to the sight of the carriage.
Someone is watching me, but this is hardly a corral.
Nicotine reaches up, people sick at home
Quarantined - count the last days.
I read a prayer for peace
I have to leave you.
Only pain, and the lights of Beijing
They won't fix anything.
Can't fix anything.
