(В.Мулявин - С.Гудзенко)
Когда на смерть идут - поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою - час ожидания атаки.
Снег пулями изрыт вокруг, и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг, и смерть опять проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед, за мной одним идет охота.
Тяжелый сорок первый год и вмерзшая в снега пехота.
Сейчас настанет мой черед, за мной одним идет охота.
Тяжелый сорок первый год и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит, а значит, смерть проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать,
Ведь нас ведет через траншеи окоченевшая вражда,
Штыком, дырявящая шеи.
Бой был коротким, а потом - глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом из под ногтей я кровь чужую.
Бой был коротким, а потом - глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом из под ногтей я кровь чужую.
(V. Mulyavin - S. Gudzenko)
When they go to death they sing
And before that you can cry.
After all, the worst hour in battle is the hour of waiting for the attack.
Snow poured around with bullets and turned black from mine dust.
A break - and a friend dies, and death passes by again.
Now it’s my turn, the hunt is for me alone.
Heavy forty-first year and infantry frozen in the snow.
Now it’s my turn, the hunt is for me alone.
Heavy forty-first year and infantry frozen in the snow.
It seems to me that I am a magnet, that I attract mines.
A break - and the lieutenant wheezes, which means death passes by.
But we can’t wait any longer
After all, we are led through trenches of stiff hostility,
Bayonet full of neck.
The fight was short, and then - they suppressed icy vodka,
And picking out a knife from under the nails, I’m someone else’s blood.
The fight was short, and then - they suppressed icy vodka,
And picking out a knife from under the nails, I’m someone else’s blood.
