В пустыне мук и бездонных ночей
Опять смотрю на свой дисплей.
Всё, что было далеко и всё, что было так давно, осталось там же - под панцырем скарабея.
Я позабыл тебя
(будто в каторге на солнце, как будто в каторге на солнце)
Но вновь простил тебя
(будто в каторге на солнце, я будто в каторге на солнце)
Хей!
In the desert of torment and bottomless nights
I look at my display again.
Everything that was far away and everything that was so long ago remained there - under the pantzer of the scarab.
I forgot you
(as if in hard labor in the sun, as if in hard labor in the sun)
But again forgive you
(as if in hard labor in the sun, I seem to be in hard labor in the sun)
Hay!
