Как листья носятся в танце,
Танцуют пьяные руки.
Тяжелой обкуренной улыбкой
Меня встречает утро в холодной кровати.
Зима наступает на ноги.
Морозом ошпарены пальцы.
И дети смотрят голодными глазами
На жратву в теплых витринах.
Депрессивная зима съедает слабых.
Замёрзшие окна в трамваях
Рисуют фильмы про лето.
Голодные птицы дохнут в сугробах,
Как осенью мухи под заблёванной дверью.
Мне вслед заметает дороги
Старый дед, что приносит подарки.
Его ждут дети, а по вечерам
Они смотрят на календарь, где нарисовано лето.
Депрессивная зима съедает слабых.
Косые до одури ночи
Плетут хороводы смело.
И снова последний поезд мой
Провожает слепая метель хохотом пьяным.
Простужено с утра запела
Гитара в оркестре нашем.
Всё небо рухнуло на лица
Каплей водки и стаканом портвейна.
Депрессивная зима съедает слабых.
How the leaves are worn in dance,
Drink drunk hands.
Heavy bitten smile
I am celebrating the morning in a cold bed.
Winter comes to his feet.
Frost is collected fingers.
And children look hungry eyes
On the frustral in warm shop windows.
Depressive winter eats weak.
Frozen windows in trams
Draw films about summer.
Hungry birds die in the snowdrifts,
As the fall of flies under the closed door.
I will have the road
Old grandfather, which brings gifts.
He is waiting for children, and in the evenings
They look at the calendar where summer is drawn.
Depressive winter eats weak.
Oblique nights
Weave dance boldly.
And again the last train is my
Watching a blind fembrella with a laughter drunk.
Cute in the morning
Guitar in our orchestra.
The sky collapsed on the face
Drops of vodka and a glass of port wine.
Depressive winter eats weak.
