Знают мои глаза сотни тысяч номеров квартир,
Кованы замки, щедрые столы - да все не нам.
На памяти моей сколько телефонов полегло
На обочинах дорог мятые бумажки ныряли в снег.
А в полосе примятая трава да саранча
Удавится моим хлебом, метким словом за любовь.
А все к тому, что не рано ль на сердце тоска?
Два седых виска, пуля в голове, черная кровь.
Я бы рассказал, да не знаю нужно ли тебе
Грязь моих подошв, скоренькая жизнь, пустой карман,
Надпись на стене про любовь мальчишки со двора?
Может я не тех, кого было нужно хоронил?
Подтянуть штаны, расстегнуть рубаху и простить
Всех, кто мне мешал, тех, кто на меня свой зуб точил.
За грузовики пальцами цепляясь, я уходил.
Крючьями держал в сердце тех, кто мне махал рукой
Know my eyes are hundreds of thousands of rooms apartments
Forg locks, generous tables - so it's not us.
On my memory how many phones were killed
Roadsides crumpled paper dove in the snow.
A band trampled grass yes locusts
Boa my bread, choice words for love.
And all to the fact that no sooner miles longing heart ?
Two gray temple , the bullet in the head, black blood .
I would tell , but I do not know whether you
Mud my soles skorenko life , empty pocket ,
Writing on the wall about love boys from the yard ?
I can not those who needed to bury ?
Pull up his pants, unbutton his shirt and forgive
Everyone who prevented me , those who have sharpened their teeth .
For trucks fingers clutching , I left.
Hooks held in the heart of those who waved me
