Мы не тонули в огне, не горели в воде
И только небо, злое небо нас гнуло в дугу.
Но мы врубали свою скорость на самый предел -
Нас ожидал Джимми Моррисон на том берегу.
И мы прорвались: берег пуст, костёр погас, мескаля нет
И лишь поюзанными марками обклеенный конверт.
Мы, обломавшись, едем дальше по заросшей тропе
И очень скоро видим город, слыша грохот и звон.
Глаза родных не различая в незнакомой толпе,
Мы видим башню и читаем надпись "Нью-Вавилон".
Там все опять заговорили на одном языке,
Но мы не поняли ни слова и спустились к реке.
Порог миная за порогом, по течению шли,
И каждый город по маршруту был городом "N"
Мы не искали снисхождения у местных элит,
Зато у местнго гопья нашли с лихвою проблем.
Но лучше видеть свою кровь на разбитых губах,
Чем уподобившись им счастье мерять в кубах.
Ну вот и всё, поход закончен, зарывайте компАс.
Все наши песни нагоняют на майора тоску.
Мы так бесславно завершили, где наш полководец Красс?
И кто глядит на небо в клетку, кто в сосновую доску.
А те, что громче всех кричали, нынче тупо молчат.
И санитар за ними хлопает дверями палат.
We didn't drown in fire, didn't burn in water
And only the sky, the evil sky, bent us into an arc.
But we turned our speed to the very limit -
Jimmy Morrison was waiting for us on the other side.
And we broke through: the shore is empty, the fire is out, there is no mezcal
And only the envelope is covered with used stamps.
We, having broken off, drive further along the overgrown path
And very soon we see the city, hearing the roar and ringing.
The eyes of relatives cannot be distinguished in an unfamiliar crowd,
We see the tower and read the inscription "New Babylon".
There everyone spoke the same language again,
But we didn’t understand a word and went down to the river.
Passing threshold after threshold, they walked with the flow,
And every city along the route was city "N"
We did not seek leniency from the local elites,
But the local people found plenty of problems.
But it's better to see your blood on your broken lips,
How to become like them and measure happiness in cubes.
Well, that’s all, the hike is over, bury the compass.
All our songs make the major sad.
We ended so ingloriously, where is our commander Crassus?
And some look at the sky in a cage, some in a pine board.
And those who shouted the loudest are now stupidly silent.
And the orderly behind them slams the doors of the wards.
