Мы столкнулись случайно в театре.
На женский день мама подарила билет.
Мы встретились с ним восьмого марта,
Когда под ноги мне уронил он букет.
-- Простите меня, -- сказал он любезно и невпопад,
Подняв свои несчастные розы.
-- Вам подарить их был бы я рад,
Но для вас эти красные лозы.
-- Не стоит прощения, -- угрюмо ответила я,
Проклиная надежды моей любимой мамы,
Будто этот театр добавит смысла моему бытия,
И поможет затянуть мои глубокие шрамы.
Мы разминулись. Ну что же теперь?
Ряд третий, место восьмое.
Я зашла зал: расхлопнулась дверь,
И я будто вошла в именье чужое.
Где же все люди? Ну я как всегда,
Мне прийти уж лучше рано, чем поздно.
Ищу я по залу свои все ряда,
Ношусь как реактор межзвёздный.
Ряд третий почти весь пустой,
Вот и моё восьмое место.
Но рядом, стоя ко мне спиной,
Был мужчина у девятого кресла.
Я села. И он обернулся.
Увидела я знакомое лицо и букет.
Он посмотрев, смущёно улыбнулся.
Он улыбнулся, а я ему нет.
We encountered by chance in the theater.
On the female day, Mom gave a ticket.
We met with him eighth of March,
When he dropped a bouquet under my feet.
"Forgive me," he said kindly and the nefple,
Having lifted your unfortunate roses.
- You would give them to be happy
But for you these red vines.
- Do not forgive, - I replied sullenly,
Scrolling the hope of my beloved mother,
As if this theater will add meaning to my Being,
And help tighten my deep scars.
We burned down. Well, what now?
A number of the third, place eighth.
I went to the hall: the door slammed,
And I seemed to enter your alien.
Where are all people? Well, I as always,
I'd rather get better early than late.
I am looking for my hall my all row,
I am carrying as the reactor is interstellar.
A number of the third almost all empty,
So my eighth place.
But nearby, standing back to me,
There was a man from the ninth chair.
I sat. And he turned around.
I saw a familiar face and a bouquet.
He looked, smiled confused.
He smiled, and I don't.
