Текст песни Последний Бал Наташи Ростовой - черная желчь

Война в моей голове, и по всей моей туше тоже
от сердца до кончиков ногтей и вне её
война везде цветёт, и тут же
её плоды наливаются спелой кровью,
она запускает всё глубже свои
корни и лапы. как бы намекая, что
истина в ней самой, а не где-то рядом. я силюсь
скрыться от взглядов, слиться с толпой
но меня выдают мысли,
скребущиеся как гоголь о крышку гроба
о внутреннюю сторону черепной коробки
и выступающие как гной из-под век
брови нахмуриваются до боли, кроме
того лицо больше похоже на бледно-желтый фасад
заброшенного здания, и глаза как черные выбитые окна,
и я сам быстро и совсем забывшись топаю, злые лица
прохожих врезаются глазами как в крысу
в меня. а вокруг цветет война. издалека
видно шпили, пронзающие тучные облака
архитектура классицизма и ампира и дома
обваливаются как скалы
мало-помалу в город врывалась природа
через людей, их вела слепая жажда свободы
толпы народа, и искаженные безумием морды.
гордая, слепая ярость, а я нащупал ножик
в кармашке, хотя он вряд ли поможет
особенно страшно стало, когда ты увидел звериные оскалы
и животные проблески в их глазах и понял,
что ничего такого не чувствуешь сам,
а сам ты один и чувствуешь только страх и неуверенность
ведь сам ты размазня как творожок агуша
к тому же твоя психея трусливая дура,
хватается пальцами за ребра как за прутья клетки
и лихорадит всё тело, при этом
глаза наливаются желчью
черного цвета

я встал и понял, что споткнулся о труп человека
я стал особенно неловок, когда мой друг уехал
и оставил меня слишком одного и вдруг через эту прореху
в глаза бросился хаос вокруг весь этот
и шопенгауэр с прической росомахи ехидно хихикал,
смотря как ты к холодным порам земли порами лица
прислоняешься, отхаркивая остатки своей мечты
на разбитый поребрик вместе с мокротой, теперь
война не только в твоей голове
твоя пальмира заминирована, под плакучий голос сирен
солдаты выходят из стен, полчища солдат,
и солнца совсем
нет, солнце заслонила планета
как в фильме триера, птицы падают с неба
толпы свиней бегут по проспекту, я побежал следом
и попал под дождь из новорожденных младенцев
и не только, люди падали из окон как яблоки
с деревьев в осеннем саду. сжимается сердце
я видел повелителя мух,
и я бежал мимо надкушенных луковиц церквей
мимо разрушенных библиотек и пней,
которые раньше были колоннами триумфальной арки,
и видел кругом лишь развалины и огарки,
и черные вороны гаркали, им вторили толпы снизу,
провозглашая девизом инстинкты и цинизм
нечаев вставал из могилы и гордо дивился
новому царству своего злобного нигилизма
а я остановился на дороге и схватился за голову
и закричал "прекратите, так нельзя" но в мою сторону
никто не взглянул, и я выхватил ножик и распорол себе руку и из раны
засочилась и закапала, и заструилась фонтаном и наконец
полилась рекой, хлынула, раскатываясь волна за волной,
черная желчь, смывая все, что собирались сжечь,
унося за собой и обломки зданий, и рваные флаги,
и разбитые купола церквей, и всех всех всех,
и женщин и детей, и солдаты захлебывались в ней.
крики людей и птиц, дикий визг и хрюканье свиней
смешивались со всплесками
черных волн о здания и уносились прочь,
и ничего не осталось больше,

мы идем вдвоем по набережной
и кидаем камешки за спину,
не оглядываясь

мы идем с тобой вдвоем по набережной
и кидаем камешки за спину,
не оглядываясь

War in my head, and all of my carcass, too
from the heart to the tips of the nails and outside it
war everywhere blooms, and immediately
Her fruits are poured by ripe blood,
she launches its deeper
roots and paws. as if hinting that
The truth in it itself, and not somewhere nearby. I am strong
hide from views, merge with a crowd
But I am given thoughts,
scraped as Gogol about the coffin cover
About the inner side of the cranial box
and speakers as a pus from
eyebrows frowned to pain except
That face is more like a pale yellow facade
abandoned building, and eyes like black knocked out windows,
And I myself quickly and completely forgetting I wrist, evil faces
passersby crash through the eyes like in the rat
In me. And around blooms the war. afar
Visible spiers piercing fat clouds
Architecture of classicism and ampira and houses
collapsed like rocks
Little, Nature broke into the city
through people, they led blind thirst for freedom
Crowds of the people, and distorted muzzles.
proud, blind rage, and I grumbled a knife
in a pocket, although he is unlikely to help
Especially terribly became when you saw the animal ruins
and animals glimpses in their eyes and understood
What do not feel anything like this
And you yourself alone and feel only fear and uncertainty
After all, you yourself are smearing like curd Agusha
In addition, your psychosium cowardly fool,
grabs your fingers for ribs as for breasts cells
And it feels the whole body, while
Eyes poured bilge
black color

I got up and realized that I stumbled about the corpse of a person
I became especially awkward when my friend went
And left me too alone and suddenly through this rush
chaos rushed around all this
and Schopenhauer with a hairstyle wolverity fucking giggles,
Looking at how you are to the cold pores of the face
Let's notice yourself, Expecting remnants of your dreams
on broken wet together with the sputum, now
War not only in your head
Your Palmyra is mined, under a wrapper voice Siren
Soldiers leave the walls, hordes of soldiers,
And the sun at all
No, the sun deployed the planet
As in the movie Trier, birds fall from the sky
Crowds of pigs run through the avenue, I ran followed
and got under the rain from newborn babies
And not only, people fell out of windows like apples
With trees in the autumn garden. Squeezed heart
I saw the Fly Lord,
and I ran past the churches inhaled bulbs
past destroyed libraries and stumps
who used to be columns of the Arc Triumphal
And I saw around only ruins and flats,
and black crows rods, they were eaten the crowd from below,
Proclaiming the motto instincts and cynicism
Nechaev got up from the grave and was proudly
the new kingdom of his evil nihilism
and I stopped on the road and grabbed the head
and shouted "stop, so it is impossible" but in my direction
no one looked, and I snatched a knife and spread my hand to myself and from the wound
Farmed and ran out, and fused the fountain and finally
rushed by the river, quilted, rolling around the wave,
Black bile, washing off all that was going to burn,
Having degraded the wreckage of buildings, and torn flags,
and broken domes of churches and all of all all
And women and children, and the soldiers chose in her.
Screams of people and birds, wild screech and pig grunts
Mixed with splash
black waves about the building and worn away
And there is nothing more left,

We go together by the embankment
And throw pebbles behind your back,
Do not look around

We go with you together by the embankment
And throw pebbles behind your back,
Do not look around