когда мне становится невыносимо мерзко
на этой глупой вечеринке,
я прячусь на балконе,
и холодно в руках,
и от вина мысли в голове плавают, как чаинки,
и все вокруг захлебывается и тонет.
я чувствую кожей,
как взрываются планеты где-то
в другой галактике. и гаснут,
и вместе с этими планетами
взрываются тромбы моей надежды.
всё из-за тебя.
а ты как и прежде
не чувствуешь ничего. и в глазах твоих
только легкая усталость,
а я чувствую, как каблуки стучат
как секундная стрелка, и
как секундная стрелка они отмеряют,
сколько мне осталось.
и потом растворяются
в остальных звуках
в звуках автомобильных гудков, и голосов,
и собачьего лая, и звезд,
поющих о том, что их много и они вместе,
и только луна одна, и только она
светит нам настолько сильно,
что больше не видно ничего.
я убеждаюсь в святости одиночества,
вот только ты, прошу, заставь себя
подумать о такой глупости,
о такой ничтожности как я.
когда я ночью сижу дома с исцарапанным
неврозами лицом
и жру землю из под цветов и извёстку,
она одна ходит босиком
по высоковольтным проводам и рассыпает
звёзды по небу.
а меня разъедают, разрывают мысли и всё о ней,
и под веками застрял только один кадр,
где её силуэт, её коленки на фоне сверкающих фар
машины, и не моей,
а мои глаза слишком пустые, для того
чтобы ловить её пронзительный взгляд,
и мои пальцы слишком уродливые, чтобы купаться
и тонуть в её волнистых волосах
или просто держать за руку,
и мой рот слишком угловатый
для того чтобы сказать что-то внятное,
когда она рядом,
но тогда, на вечеринке, когда я пьяным
был и признавался ей в любви,
я не врал. я люблю. смотри
во что я превратился и с какой скоростью.
весь дрожу как последний осенний листик
мои губы и ногти съедены полностью
изломанными руками первый раз в жизни
вырубаю сигареты одну за одной,
пеплом посыпаю голову пустую,
посмотри, что она смогла сделать со мной,
просто существуя.
when I'm getting unbearable Merzko
on this silly party
I hide on the balcony,
and cold in hand
And from the wines of thought in the head swim, like Caulks,
And everything around is choking and sinking.
I feel skin,
how the planets explode somewhere
In another galaxy. and go out
And along with these planets
The thrombus of my hope is exploded.
It's all because of you.
And you like before
Do not feel anything. And in your eyes
only easy fatigue
and I feel like heels knocking
as a second arrow and
As the second arrow, they measure,
How much I have left.
And then dissolve
in other sounds
in the sounds of automobile beeps, and votes,
and dogfire and stars
singing about the fact that there are many of them and they are together
And only the moon is alone, and only she
shines so much
What is no longer visible anything.
I am convinced of the holiness of loneliness,
That's just you, I ask, make yourself
think about such nonsense
About such insignificance as me.
When I sit at night at night with sampling
Non-believees
and foreigners of the earth from the flower and the removal,
she goes barefoot
on high voltage wires and scatters
Stars across the sky.
And they are corrupted, tearing thoughts and everything about it,
And under the centuries stuck only one frame,
Where is her silhouette, her knees on the background of sparkling headlights
cars and not mine
And my eyes are too empty, in order
To catch her shrill look
and my fingers are too ugly to swim
and sinking in her wavy hair
or just keep hand
And my mouth is too angcious
In order to say something intelligible,
when she is near
But then, at the party, when I drunk
was and recognized her in love
I did not lie. I love. Look
What I turned and at what speed.
I'm trembling as the last autumn leaf
My lips and nails are eaten completely
broken hands for the first time in life
I cut down the cigarettes one after one,
ashes sprinkle empty head
See what she was able to do with me,
just existence.
