Текст песни Последний переулок - Граф, графиня и некто Петрова

Жил граф дон Родриго с графиней Эльвирой
Под самою крышей именья родного,
А рядом, в хибаре за ихней хавирой,
Жила одинокая некто Петрова.

Графиня была, словно пташка, невинна,
Не знала ни грязи, ни туфты грошовой.
А граф был свинья и большая скотина
И быстренько спутался с этой Петровой.

Она не жалела ни брошек, ни пудры,
Что день – то другая какая обнова.
А граф все же топал до этой лахудры
И все ей нашептывал: - Ух ты, Петрова!

Однажды с мечом подойдя к кабинету,
Графиня сказала ужасно сурово:
- Герба на тебе, на мучителе, нету!
Отстань ты, паскуда, от этой Петровой!

Но граф был как будто в чаду алкогольном,
Точнее сказать, был под мухой слоновой,
Он шваркнул графиню башкой с антресолей,
А после потопал до этой Петровой.

Графини роскошное, пышное тело
Лежало в пыли на дорожке ковровой,
Шептала она языком онемелым:
- Ну что же, попомню тебе я, Петрова.

Ее хоронили роскошно и пышно,
Граф пролил слезу на скамейке садовой.
Весь день его не было видно и слышно,
А ночью потопал он к этой Петровой.

Но в полночь графиня восстала из гроба,
И, с крышкой явившись мореной дубовой,
Она-таки съездила этого жлоба,
А после заехала этой Петровой.

Вот так богачи разлагались и жили,
Теперь уж давно не бывает такого.
Давно похоронены в общей могиле
И граф, и графиня, и эта Петрова.

Count Don Rodrigo lived with the Countess Elvira
Under the roof of the estate samoyu native,
And next, they are even in a shack for haviroy,
She lived a lonely one Petrova.

The Countess was like a bird, innocent,
I do not know no dirt, no bullshit penny.
A count was a big pig and cattle
And quickly I got mixed up with that of Peter.

She spared no brooches or powder,
What a day - what the other is updated.
A graph is still stamped to that whore
And she whispered: - Wow, Petrov!

Once the sword came to the office,
The Countess said terribly sternly:
- Emblem on you, on the torturer, no!
Leave me alone you paskuda from this Petrova!

But the count was as if in a daze of alcohol,
More precisely, it was tipsy elephant,
He shvarknul Countess head against a mezzanine,
And then stomped to that of Peter.

Countess luxurious, luxuriant body
Lying in the dust on the Carpet,
She whispered tongue numb:
- Well, mark you me, Petrov.

Her funeral luxurious and magnificent,
Count shed a tear on the bench garden.
All day it has not been seen and heard,
And at night he stomped to the Petrova.

But at midnight, the Countess rose from the grave,
And, with a cover appearing stained oak,
She did this redneck Has gone,
And after that I drove Petrova.

That's how the rich lived and decayed,
Now there is no such a long time.
It has long been buried in a common grave
And the count and countess, and the Petrova.