Звенит сталь.
Поёт даль.
Летит крик –
тесно внутри.
Это я,
родная земля.
Это ведь я – посмотри!
Завёл в лес
лукавый бес.
В груди спит
смиренный тролль.
Косой взгляд,
в спину шипят:
«Он отыграл эту роль!»
Сложил. Спел.
А на опохмел
сплясал, встал
и вышел прочь.
Под крик «Ура!»
удар топора
разбудит красавицу-ночь.
Возьми моё «да»,
дева-беда.
Возьми моё «нет»,
сотри с него пыль.
Возьми мою хворь,
полуночный вор,
спрячь мою душу в ковыль.
Чтобы не петь
водку и смерть,
чтоб не прослыть
ветхим крестом.
Чтобы не прах,
а птица в руках.
Чтоб не притоны, а дом.
Но дрожит рука
горе-стрелка.
А зверь бежит –
ох, серый, держись!
Это я,
родная земля,
снова шагнул через жизнь!
( сентябрь 1995 )
The steel rings.
Sings the distance.
A scream flies -
Closely inside.
It's me,
motherland.
It's me - look!
Entered the forest
Sunny demon.
He sleeps in his chest
humble troll.
A slanting look,
hisses in the back:
"He played this role!"
Folded. Sing.
And on the sob
Rolling, stood up
And he went away.
Under the cry "Hurray!"
The blow of the ax
It will wake the beauty-night.
Take my "yes"
Virgin Bed.
Take my "no"
Duke from him.
Take my ailment
Midnight thief
Hide my soul in Kovil.
So as not to sing
vodka and death,
So as not to be known
dilapidated cross.
So as not to dust
And the bird is in the hands.
So as not the brothels, but the house.
But the hand trembles
Woe-shooter.
And the beast runs -
Oh, gray, hold on!
It's me,
motherland,
He stepped through life again!
(September 1995)
