Текст песни Прожект БАМ - 09. Народ не забыл своего Тараса

Речь на VI пленуме Правления Союза советских писателей СССР, посвященном 125-летию со дня рождения Тараса Григорьевича Шевченко, 4 мая 1939 года
В. Лебедев-Кумач, 1939 г.

… Не на пустом появилась месте
Культура наша и наша страна.
И мы, как знамя правды и чести,
Великие в сердце несём имена.
Не зря мы справляем любой юбилей,
Не попусту мы отмечаем числа,
Для нас юбилеи великих людей
Полны живого огромного смысла.
Я слова старинного не побоюсь
(Не всё в старине только хлам и "ветошь"), -
Светочей ценит Советский Союз,

И наш Шевченко – это наш светоч!

Народ сразу понял певца своего,
Но многим мешало Тарасово пламя;
Одни сапогами топтали его,
Другие старались душить словами.
Немало седых буржуазных бородок
В академическом никло рвении,
Твердя, что Шевченко, мол, самородок,
Но нет у него ни культуры, ни гения,
Он, мол, творец немудрящих песен,
Которые любит серая масса.
Так буржуазная книжная плесень
Пыталась унизить образ Тараса.

Другие этот великий образ
Пытались представить плакучей ивой:
Шевченко, мол, дяденька очень добрый,
Очень несчастненький и слезливый.
Не только в статьях – и в переводах
Они не жалели розовых красок,
Чтоб в русской деревне, на русских заводах
Не грянул подлинный голос Тарасов.

Порой и почище людишки бывали:
Легко перепрыгнув пределы цинизма,
Образ Шевченко они малевали
В жёлто-блакитных тонах шовинизма.
Тарас к простому народу всех наций
Был ласковей матери, солнца теплей, -
И всё ж за него пыталась цепляться
Сволочь, кричавшая: "Бей москалей!"
Но голос Шевченко гудел набатом,
Нёсся бурливой и гневной лавой,
И образ поэта в сердце солдата
Вставал, озарённый любовью и славой.

И в доме рабочем, на столике скромном,
Где Ленин лежал и лежал Некрасов,
Часто стоял в уголке укромном
Простой и знакомый бюст Тарасов.

Тарас Григорьевич, погляди,
Как пышно цветёт твоя Украина!
Ты видишь – с орденом на груди
Идёт по полям твоя Катерина,
И сын у неё – замечательный сын, -
Весёлый, умный, красивый, здоровый,
Он трактор ведёт средь колхозных равнин
И песню с милой поёт чернобровой.

Я вижу порою в тумане времён
Моря человечества, и в авангарде
Идёт моя Родина в блеске знамён,
Идёт мой Сталин, идёт моя партия!
Все гении знанья, искусства и слова,
Кто жил и болел судьбою земли,
Кто страстно любил человека земного, -
Все, все под наши знамёна пришли!
И там, где Шекспир с Руставели рядом,
Где Пушкин и Горький – в первых рядах,
Идёт Шевченко, и светится радость
В синих больших и глубоких глазах.
И новое солнце встаёт величаво,
Неся человечеству новую жизнь,
Солнце свободы, солнце славы,
Имя которого – коммунизм!

Speech on the VI Plenum of the Board of the Union of Soviet Writers of the USSR, dedicated to the 125th anniversary of the birth of Taras Grigorievich Shevchenko, May 4, 1939
V. Lebedev-Kumach, 1939

... not empty appeared
Our culture and our country.
And we, as the banner of the truth and honor,
Great in the heart carrying names.
No wonder we certify any anniversary,
We note afternoon, we celebrate the number,
For us, the anniversaries of great people
Full of a living sense.
I'm not afraid of the words of the old
(Not everything is in antiquity only trash and "rag"), -
Svetomy appreciates the Soviet Union,

And our Shevchenko is our light!

People immediately understood his singer,
But many prevented Tarasovo Flames;
Some boots trampled him
Others tried to choke words.
Many gray bourgeois beard
In academic nickery,
Hard that Shevchenko, Mall, nugget,
But he has neither culture or genius,
He, they say, the Creator of Nudriting Songs,
Who loves gray mass.
So bourgeois book mold
Tried to humiliate the image of Taras.

Other this great image
Tried to imagine weaving wives:
Shevchenko, they say, uncle is very kind,
Very unhappy and tearful.
Not only in the articles - and in translations
They did not spare pink paints,
So that in the Russian village, in Russian factories
Did not hit the authentic voice of Tarasov.

Sometimes both more people have been:
Easy jumping over cynicism limits,
The image of Shevchenko they melted
In the yellow blakted tones of chauvinism.
Taras to the simple people of all nations
There was gentle mother, the sun warm, -
And he tried to cling to him
Boy screaming: "Bay Muscovy!"
But Shevchenko's voice buzzed Nabat,
Lazy lava riveted and angry
And image of the poet in the heart of a soldier
I got up, illuminated by love and glory.

And in the house workers, on the table modest,
Where Lenin lay and lay Negrasov,
Often stood in the corner of secluded
Simple and familiar bust of Tarasov.

Taras Grigorievich, look,
How lunically blooms your Ukraine!
You see - with the Order on the chest
Going around your Katerina fields,
And her son is a wonderful son -
Cheerful, smart, beautiful, healthy,
He tractor leads the medium of collective farm plans
And the song with cute sings Chernobrova.

I spend sometimes in the fog of times
The sea of ​​mankind and in the forefront
My homeland goes in brilliance is banned,
My Stalin goes, my party goes!
All genius of knowledge, art and words,
Who lived and hurt the fate of the earth,
Who passionately loved the man of earthly, -
All, all under our banner came!
And where Shakespeare with Rustaveli is near
Where Pushkin and Bitter - in the forefront,
Shevchenko goes, and joy glows
In blue big and deep eyes.
And the new sun gets up magnificently,
Carrying humanity a new life,
Sun of Freedom, the sun of glory,
Whose name is communism!