Она смеялась так негромко, но звонче колокольчика d траве,
Колокольчика в траве.
А в той траве водились змеи, и я звал её к себе, звал её к себе.
Она смеялась безрассудно, ну как же ты смешон, как же ты смешон.
Смотри, здесь нечего бояться, видишь, как здесь хорошо,
Как здесь хорошо.
К её ногам ложились звери
И самый главный змей.
Она отказывалась верить,
Что он пришёл за ней.
И восвояси тот уполз,
Он понял, нечего ловить.
Шипы колючих диких роз
Из рук её хотели пить.
Она могла плести фигуры, фигуры из огня,
Фигуры из огня.
Она читала на воде знаки, письмена,
Читала письмена.
И из огня вставали тени тех сбившихся c пути,
Сбившихся с пути.
Как долго все они не знали, как её найти,
Как её найти.
К её ногам ложились звери
И ярый ветер тих,
Озорники ломились в двери,
Она впускала их.
Они смирели и молчали,
Развеивался дым,
И утоляла их печали,
И ею каждый был храним.
She laughed so quietly, but the bell bell d is to the grass,
Bell in the grass.
And in that grass there were snakes, and I called her to me, called her to me.
She laughed recklessly, well, how funny are you, how funny you are.
Look, there is nothing to fear here, you see how good it is here,
How good it is here.
Beasts lay at her feet
And the most important snake.
She refused to believe
That he came for her.
And he crawled back
He understood, there is nothing to catch.
Spitting wild roses
They wanted to drink from her hands.
She could weave figures, figures from the fire,
Figures from fire.
She read signs, letters on the water,
I read letters.
And from the fire there were the shadows of those who were getting down from the path,
Huddled out of the way.
How long they did not know how to find it,
How to find it.
Beasts lay at her feet
And the ardent wind is quiet
The mischievouss burst into the door,
She let them in.
They became quiet and silent,
Smoke dispelled
And she quenched their sorrows
And everyone was stored by it.
