Птицами - Гражданин “Вы”
Арест ни за что и следствие ни о чём.
Так горячо бьется сердце у гражданина “Вы”.
Без УДО, за убеждения или рассказанный анекдот -
Десять лет исправительно-трудовых.
Двери отперли ночью,
Оперуполномоченный действует по инструкции,
Говорит, родина начинается с себя,
Невиновные же не сидят
И ты думаешь, действительно,
Разберутся.
Так жена потеряет мужа,
Семья – кормильца,
Так начнется твой путь,
Сойти с которого, друг, никак.
От лагеря до леса,
От лагеря до рудника
И уступить будет легче, чем биться.
“Эй, ветер, как там родные, скажи,
Знаю, заглядываешь в окна иль бродишь в саду…”
Ты поймешь, кто здесь слишком держался за жизнь,
Никогда не держался за дух.
На холодном полу, во всем мокром – попробуй, согрейся,
И обувь не снять – украдут, и переписку - нельзя,
И учиться спать стоя, когда в камере на десять
Все пятьдесят.
Поезда.
Там вон, в окне, да по матушке, по России,
Ползет да по небу, облако за облаком,
А тут хлеба ломоть, селедка иль вобла
И ни капли воды,
Чтоб в уборную не просились.
За что же ты так, молодых, невинных ребят?
И дюжий страх, как нарыв, зреет в боку,
Когда из твоей камеры на расстрел волокут
Не тебя,
Слава Богу, пока не тебя.
Что имеешь – тем будь доволен,
И прошлого не рви так поспешно страницы.
Мы курили одну за одной.
На кухне сидели двое.
Я и Солженицын.
Birds - Citizen “You”
The arrest is for nothing and the investigation is about nothing.
So heartbeat beats the citizen “You”.
Without parole, for beliefs or a narrated joke -
Ten years of forced labor.
The doors were unlocked at night
The authorized officer acts according to the instructions,
Says the homeland begins with itself
The innocent do not sit
And you really think
Will sort it out.
So the wife will lose her husband
The breadwinner’s family
So your journey begins
With which, friend, no way.
From the camp to the forest
From camp to mine
And losing will be easier than fighting.
“Hey wind, how are your relatives there, say
I know, you look in the windows or wander in the garden ... "
You will understand who is too clinging to life here,
Never held on to the spirit.
On the cold floor, all wet - try, warm yourself,
And the shoes can’t be removed - they’ll steal, and correspondence - you can’t
And learn to sleep while standing in the cell at ten
All fifty.
Trains
There, in the window, yes, by mother, in Russia,
Crawling through the sky, cloud by cloud
And here is a loaf of bread, herring or roach
And not a drop of water
So that the restroom is not requested.
Why are you so young, innocent guys?
And hellish fear, like an abscess, ripens in the side,
When dragging from your cell for execution
Not you,
Thank God, not yet you.
What you have - be satisfied with that
And don’t tear the past so hasty page.
We smoked one by one.
There were two in the kitchen.
Me and Solzhenitsyn.
