ИСТОРИЯ ПЕСНИ
«Мы с тобой не первый год встречаем…»
Хотелось бы услышать историю создания песни «Пусть дни проходят» (музыка Б. Терентьева, слова И. Финка). Когда она была написана, и кто первый ее исполнил? Неплохо бы и опубликовать ее. Заранее благодарю.
МЕЛЬНИКОВ О. Н.,
любитель хорошей музыки и красивых песен,
г. Королев
Московской области
Есть некая загадка в популярности и широком распространении в довоенные годы песни, историей которой интересуется не только Олег Николаевич, но и другие читатели нашей рубрики: ведь вплоть до недавнего времени она ни разу не была опубликована, не записывалась на грампластинки. Мне не удалось пока отыскать ни одного упоминания о ней в газетных и журнальных архивах тех лет. Между тем старожилы пишут и рассказывают, что песню «Пусть дни проходят» они хорошо знали, с удовольствием пели и запомнили именно с довоенных лет и войны. В чем же тут секрет? С этого вопроса и начался когда-то мой разговор с народным артистом России Б. М. Терентьевым (1913–1988).
– У этой моей песни и в самом деле необычная, трудная, но, в конечном счете, очень счастливая судьба, – вспоминал Борис Михайлович. – Я ее написал в 1938 году, вскоре после окончания Московской консерватории, где учился вместе с А. Хачатуряном, Т. Хренниковым, В. Мурадели, Б. Мокроусовым. Все мы жадно впитывали богатые впечатления счастливого для нашей отечественной песни времени поисков и блестящих находок в этом жанре И. Дунаевского, М. Блантера, В. Захарова, братьев Покрасс и других замечательных композиторов. Нам, молодым, только что влившимся в композиторскую семью выпускникам-консерваторцам, тоже хотелось внести лепту в этот любимый и почитаемый народом жанр.
Зашли мы как-то с Борисом Мокроусовым в Парк культуры. На эстраде – небольшой оркестр. Исполняет популярные песни, легкую музыку. Присели, слушаем. Тут Борис возьми и скажи: «Попробуй сочини такую песню, чтоб куда ни пришел, играли ее и пели…» – «А почему бы не попробовать, – отвечаю ему, – не боги горшки обжигают…» Борис, возможно, и забыл вскоре об этом разговоре. А мне он запомнился. В те же дни встретился я с Ильей Финком, автором известных эстрадных миниатюр, скетчей, песен. К нему-то я и обратился с просьбой о стихах. Он внимательно выслушал меня и предложил только что написанное стихотворение «Семья», во многом автобиографичное и поначалу вовсе не предназначавшееся для песни. Но мне в этих стихах почувствовались жизненность ситуации и сюжета, искренность, доверительность интонации.
Оттого, наверное, и музыка к ним родилась легко. Правда, коллеги-композиторы отнеслись к ней настороженно. Жанр интимной песенной лирики, да еще воплощенной в ритме танго, в те годы не приветствовался. Издательства, во всяком случае, подобных песен не печатали. Но эту песню быстро и неожиданно для меня самого подхватили в садах, парках, на танцплощадках – посыпались заявки на ноты. Мне пришлось самому рассылать ее оркестровку в разные города страны.
Почему-то особенно популярной она поначалу стала на Дальнем Востоке. Впрочем, и тут нет особой загадки: песню подхватили моряки, для которых тоска по дому, по любимому голосу – чувство понятное и близкое.
Потом началась война. Терентьев с первых ее дней отправился добровольцем на Северный флот и на время потерял из виду свою довоенную песню. А она в эти годы не только была не забыта, но и «обросла» самыми различными текстовыми вариантами. Ростовчане сложили на ее мотив ставшую знаменитой песню «Жил в Ростове Витя Черевичкин» – о подвиге юного партизана-разведчика, хотя припев ее – «Голуби, мои вы милые, улетайте в облачную высь…» – пелся на другой мотив.
Воины-альпинисты, сражавшиеся на ледяных скалах Приэльбрусья, сочинили в 1943 году на мелодию терентьевской песни свою, начинающуюся строками: «Где снега тропинки заметают, где лавины грозные шумят, эту песнь сложил и распевает альпинистов боевой отряд». Что же касается ее довоенной предшественницы – песни «Пусть дни проходят», то она зажила новой жизнью где-то в 60-х годах, после того, как ее спела по радио и в концертах
