Lukasz Padonski:
Ах да, совсем же неспроста
Змей начинается с хвоста
Попала в мир наша береста
Древних букв полна и все равно пуста
Товарищ добрый ветров пустынных
Окутанных звезд одеялом
На вас смотрит Агалар из галерей картинных
Пока его разглядывают обывалы.
Из самых дальних глубин шестиквартальных
Раздастся рев Уробороса
Пока ты гуглишь что же сказал Навальный
В ходе очередного блядь допроса
Пока волнует всех сирийская проблема
И революции вокруг России
Ты покрываешься тягучим тленом
Который тебя однажды все-таки осилит
И отче наш чернобородый, явившийся с глубин пустыни Гоби
Кидает годные телеги, покруче даже чем ван Кеноби
В одной охапке звезд созвездья, в другой отравленные стрелы
Мудрый и одинокий словно Акела.
И 50 оттенков серой шерсти волчьей
В ночи спящего человека разбудят словом-кинжалом
Клыками оскаленными отточенным
Пока луна нависла кровавой каплей над темным залом
Где древние пластинки играют нажатые невидимыми пальцами
Древних бесплотных старцев
Пугая юных дворянских дочек
Ставя на лбу им ожерелья черных точек
И русский сторож дядя Вася разбуженный от проспиртованного сна
Шуршанием древнего змия по ступеням плющом обвитым
Боится их спасти, от страха обессилен
Заведомо себе точит зубами остов могильной плиты.
И ляжет внутрь, пока смеется Агалар в стотысячезубой улыбке
Трамвай плетется как улитка по улицам неведомого града
Не надо, не боись, Василий
Ложись и спи, все равно кончатся жизни чернила
Аннушка масло уже разлила.
В квартире на пятом этаже рояль играет без причины
Значит заказывай такси на Большую Садовую 50, если ты еще мужчина
xAGALARx:
Почти тридцать лет назад на землю этой страны,
Спустился живой укор россиянам, влачащим свое бытие среди адских соблазнов,
И показывать им, что духовно они уже давно, как мертвы,
Глядя на них прожигающим взглядом глазного алмаза.
Его взгляд - словно лазерный луч, ослепляет разного рода убогих хуёв,
Прожигает их грязные души, разрезает их тела на куски,
И в ужасе от него, сверкая пятками, бежит офисное мужичьё,
Понимая, что адские муки к их душам, словно огонь сотен костров, очень близки.
Пацан Лукоян, дрейфуя по району, по городу и по этому нечистому миру,
Вращает своей ходьбой земной шар, с начала веков, абсолютен его жизненный путь,
Ему чистят ботинки гремящие на земле имена, и бестолковые ваши кумиры,
Его не пугает вся эта, с запахом смерти, мировая обывательская жуть.
В его душе скопилась мудрость веков и понимание всех в мире процессов,
Его слово - закон, и его слово полнится мудростью, небывалой доселе,
Такие, как он, могут излечить поверхности земного шара эксцессы,
Его появление всегда сопровождается хвалебными песнями министрелей.
Панельные стены Лукояну не являются душевным бетонными забором,
Посредь каменных джунглей свой суд он вершит на душами загнивших людей,
И решенья его справедливы, словно дикутются сами естественным отбором,
Ласковое слово получит пацан, и пинок по еблу получат люди из типа блядей.
Домоседы, рабы и те, у кого пуста душа, кто её заполняет говном,
Тут никогда не будет в почёте, хранитель окраины на таких глядит, хитро щурясь,
Ёбаный хипстер подохнет под со склона упавшим толстым бревном,
И над подписаньем кредитного договора вдруг алмазный глаза проявятся хмуро.
Уроборос шестиквартальный берёт охапку расеян в своё кольцо,
Которое медленно душит их, с каждым годом всё сильнее сжимаясь,
Факт затянутой петли на шеях уныния тут есть налицо,
И этот мир домашнего уюта возле компа, хитрый змей неустанно ломает.
Если однажды в толпе вдруг моргнёт вгзляд алмазный, тебя вздрогнуть заставив,
Или ночью станут сниться чёрные бороды, слово спадающие с леса в обрыв,
Значит, во первых, ты миру себя в совсем хуёвом виде с рожденья представил,
И Лукоян уже точит свой нож, исполняя волю Уробороса, во вторых.
Дмитрий Киселёв:
Однажды раскопав могилу древнего колдуна на берегу Волги, россияне нашли кусок бересты с непонятными символами. Они долго думали что же там написано, академики в научном запале ломали копья версий, консилиум из гимнастов, певцов и боксеров гадал на кофейной гуще нашего быта, предлагая самые неожиданные версии, пока сторож Василий не пролил туда случайно ночью небесного ерша из путинки и жигулевского. Он не знал, что на бересте были тексты группы Пятна Лярше, и дорого заплатил за свое невежество. Прорвавшись в мир два древних певца Бояна ударили по струнам компьютерных программ и над Русью-матушкой полилась песня от банды апокалиптического хип-хопа из древнего града у желтой горы, смотрящего в бездонные воды Волги-реки глазами Млечного Пути.
