Текст песни парами - джинсы

обнажение человеческой экзистенции - сказали бы умные,
но у меня не так совсем, я ведь просто пьяная легла под руки,
и ничего не дернулось внутри, вбивалась ногтями нежная музыка,
у тебя все могло быть хорошо, если б не поцелуи без языка,
перебинтованные бока и раненые пока, припевы до хрипа сдавившие,
клавиши, стертые пальцами, стертые пальцами бывшие, но разлей же,
разлей ты меня по поверхности, новости, кости, и платьями режу
талию, бесталанная, муки танталовы, олово в горле, аккордами падаю,
где же ты видела, милая, где же, чтобы такими приборами меряли,
чтобы вставали, вставляли и верили – в двери проемы, пробелы вписали
так много мертвых метафор, смешные параболы боли в клетках листа,
может, стоит просто хоть один раз остановиться, заткнуться и переспать,
не в смысле, что с тем или этим, а как пережить, переехать, переболеть,
чтобы впредь не цепляться в подъездах за куртку, губы-окурки не округляй,
перепалки, скулы и переулки выцвели в самое горло, вырез под самую шею, чтобы,
бесшумно стекая в плечо, без нёбных заёбанных слов о любви, пожалуйста, пожалуйста,
без нёбных заёбанных слов, уезжай, чо.
Достань углами комнаты до уголков рта, вылей гортань,
Дотронься, после тебя не грудная клетка уже, а пустота,
Не пошленькое бухло, не стекло, а скорбь,небесная твердь,
Медь в разбитых голосовых связках – соль и медь, если быть,
То терпеть, а березовые ветки весной в окно, волосы пахнут
Ветром, в продрогшем метро я насильно сплетаю красную, синюю– автово, петроградка,
Ты такая красивая, Господи, не говори мне такое, родной же, самый родной,
я завидую только тем, кто падает вниз головой, носит джинсы еще поуже,
зрачки затягивает потуже, с глаз долой, а из сердца вой, по дороге домой
можно вспомнить вообще все, и это все унесет, будет скручивать, долго и долго бить,
металлоискатели зазвенят у нервов, не ты первый не дал мне допить,доиграть,
дожить, чтобы стало меньше патетики, сахара, брома, прекратить бы общение,
перерубить все канаты и комнаты, в них так много не было, отпусти кровообращение,
отвали, задуши телефон подушкой и кофтами, лишь бы не слышать, как просят прощения.
Я как щенок замерзающий, скомканный, можно топить уже, нет и недели мне,
Дали и взяли, отняли, добили, вгибы локтей тебя помнят, дебильные,
Тихо так, шрамом нательным под крестиком, вместе отпеть эту нежность,
И вместе же криком на языке жестов, жестко, неистово снять одежду.
Ну пьяная, Господи, легла тогда под руки, реки, дороги и рот искусав,
Хули – не люди, а холинолитики, бросят, ни разу не отыскав, и не сказав
Ни полслова чуть позже, ни покурить, ни проветрить, слабо обнять,
Да и то только воздух, оставшийся в скомканном этом белье,
И потом в тетради такие горькие даты
Джинсы пиздаты, но лучше снять.

exposure of human existence - would say smart,
but I have not really, I 'm just drunk fell under the arms ,
and nothing twitched inside hammered nails gentle music ,
you all could be good , if not kissing without tongue
sides and bandaged the wounded until the chorus to wheeze in surrender
keys , worn fingers , worn fingers former , but also spill ,
you spill me on the surface , news , bones, and I cut dresses
waist, mediocre , flour Tantalus , tin throat, chords fall,
where did you see , my dear, where is that such devices were measured ,
to get up , and inserted believed - in the door openings, gaps entered
so many dead metaphors , funny parabola pain leaf cells ,
maybe we should just stop for once , shut up and sleep ,
not in the sense that with this or that , and how to survive , move , recover ,
not to continue to cling to in the hallways for a jacket , lips , butts are not rounded ,
squabbles, cheekbones and alleys faded in the throat , his neck cutout to ,
silently flowing down the shoulder , without palatal zaebali words about love , please, please ,
palatine fucked without words , go away , Cho .
Get the corners of the room to the corners of the mouth, larynx pour ,
Reach , after you do not have the thorax and void
Poshlenkoe not booze , not glass , and tribulation, empyrean ,
Copper broken vocal cords - salt and copper , to be ,
That bear and branches of birch in spring box hair smells
Wind, shivering in the subway, I forcibly weave red, blue - Avtovo Petrogradka ,
You're so beautiful , God, do not tell me this , the same native , dearest ,
I envy only those who falls headfirst , wears jeans still narrower ,
pupils draws tighter , out of sight and out of the heart howl, on the way home
can recall at all everything, and it will take all , will twist , and long long beat ,
metal detectors at the nerves tingle , you're not the first did not give me to drink , play the game ,
survive to become less pathetic , sugar , bromine , would cease communication
cut the ropes and all the rooms, and they have so much was not, let the blood circulation ,
fuck off strangled phone pillow and blouses , but would not hear ask forgiveness .
I like a puppy freezing , crumpled , can stoke already , and no week me
Gave and took , took away , finished off , vgiby elbows remember you , debility ,
Quiet so scarred by baptismal cross , together inveterate this tender,
And at the same shout in sign language , tough furiously to remove clothing .
Well drunk, Lord, lay then under arms, rivers, roads and mouth bite ,
Juli - not people, and anticholinergics , throw , never finding , and not saying
Nor a syllable later , no smoke, no ventilate poorly hug
And then only air trapped in this crumpled linen,
And then in a notebook so bitter date
Jeans bitching , but it is better to stay .