весь такой славный
белый, блестящий,
не мальчик,
а Apple Macintosh.
стоит, улыбается
видно, считает меня
слабой
или пропащей
а в глазах отчетливо -
"все равно никуда не уйдешь"
попала девочка на крючок
и куда она теперь -
рвать губы?
нет уж
сиди пока
ломай о него смычок,
струны рви,
бумагу жги,
расскажи ему,
как тебя по ночам
целуют суккубы
приходят тайком
и рвут на части
растаскивают на куски
мальчик, побойся бога,
не надо сжимать тиски.
мальчик уверен
что я в него вшита,
впечатана, вживлена
как чужеродный чип.
а у меня
никакого алиби
никакой защиты
когда он стоит вот так передо мной
и предательски молчит.
а у меня фарш в груди
кровь носом
и ладони - в ожогах от сигарет
но сил не осталось
ни на истерики
ни на вопросы
меня самой
во мне
уже четверть года
как нет
а он стоит
весь такой белоснежно-терпкий
и смотрит не на меня
не в меня
а сквозь
и я ощущаю
спазмы в грудной клетке
там, где однажды сломалось
и, видно,
не так срослось
all so glorious
white shiny
not a boy
and Apple Macintosh.
standing smiling
seen counts me
weak
or missing
and in the eyes distinctly -
"you won’t go anywhere anyway"
hit the girl on the hook
and where is she now -
to tear lips?
no really
sit bye
break a bow about him
rip strings
burn the paper
tell him
how are you at night
Succubi kiss
come secretly
and tear to pieces
pulled apart
boy fear god
no need to squeeze the vise.
sure boy
I'm sewn into it
impressed, implanted
like an alien chip.
and I have
no alibi
no protection
when he stands like this before me
and treacherously silent.
and I have minced meat in my chest
nosebleed
and palms - in burns from cigarettes
but no strength left
not hysterical
no questions
me myself
inside me
already a quarter of a year
like not
and he stands
all such snow-white tart
and looks not at me
not to me
but through
and I feel
cramping in the chest
where it once broke
and apparently
not so grown together
