Представь. Ты просыпаешься, а за окном газеты разносит ветром и пахнет чем-то грандиозным.
От первых лучей улица воспалилась, как уретра у носителя хламидиоза. Подземные скарабеи застыли на гранитных станциях. Бегут дни галопом, как в самую темную ночь огни гало. Детвора в школах не съедет с перил; в продуктовом, что хочешь - бери. А ты ей так и не смог признаться, что кроме нее у тебя никого.
Представь. В газовых спазмах больше не сожмется плита; у подъезда дамы в летах, так привыкшие шкворчать и сетовать, не осудят чей-то прикид. Вот только весна все натягивает зеленые парики на черноту опустевших проспектов. Барабанной дробью прорывается ливень и по подоконнику бьет пшено. Мыслей прорва. Ты хотел бы показать ей какой-нибудь кинчик Дэвида Финчера или Милоша Формана. Ты хотел бы позвать ее по имени, но доски в квартире гавкают тишиной.
Ты только представь. Радиовышка не размыкает уста; точно штаны на похудевшем, висят на столбах медные нити; в библиотеках книги молчат, спит пожарная каланча; а у соседского подъезда асфальт провалился, будто нос сифилитика. На земляные ягодицы солнечный диск присел. Провести бы ее домой, но в мире бесплатных вольв и тойот, в мире просроченных йогуртов и консерв, нет больше ее дома. И нет больше ее.
Представил?
Может тогда не так уж мой посыл бестолков. Ты к себе обратись и в этот раз не лукавь. Там, за окном, улица бурлит, как вулкан, и на плите лужей желтой расползлось молоко; компашку пьяную вдоль улицы понесло; соседская дочка вернулась из школы, и пианино заиграло у них.
Есть вещи, которые можно сказать без слов. Вот телефон. Вот номер.
Звони.
Imagine . You wake up , and the window of the newspaper carries the wind and smells something big .
From the first rays of the street inflamed as the urethra in the host of chlamydia . Scarabs frozen underground stations on the granite . Days run gallop in the darkest night lights halo. The kids in schools is clear of the railing ; at the grocery that you want - take it. And you tell her and could not admit that besides her have none .
Imagine . In gas spasms no longer shrink stove ; at the entrance to the ladies in years, so accustomed shkvorchat and mourn, not condemn someone's outfit . Here are just a spring pulls all green wigs black deserted avenues. Drumming rain breaks and beats on the windowsill millet . Prorva thoughts . Would you like to show her some kinchik David Fincher or Milos Forman . Would you like to call her by name, but the board in the apartment barking silence.
You just imagine . Radio tower does not open the mouth ; pants on just thinner , hang on poles copper thread ; books in libraries are silent, sleeping fire tower ; and at neighborhood entrance asphalt fell like a syphilitic nose . Excavation buttocks sat sun disk . Would hold her back , but in a world free of Volvo and Toyota , the world's expired yogurt and canned foods, no longer her home. And no more of her .
Presented ?
Maybe then not so bestolku my promise . You , Turn to Me , and this time not sly . There, outside , street rages like a volcano , and a yellow puddle on the plate has spread milk ; kompashku drunk along the street suffered ; neighbor's daughter came back from school , and began to play piano at them.
There are things that can be said without words. That phone . Here is the number .
Call .
