я лежу под невидимой капельницей,
тыльные стороны рук обращаются к небу, как лица подсолнухов в поле.
отнюдь не по доброй воле изображаю в холодной кровати Христово распятие:
катетеры в венах вместо ржавых гвоздей в ладонях.
стражники смерти в белых халатах занавесили пыльные шторы в одиночной камере или палате,
в летаргическом сне я пью вино из одуванчиков и плету венки из соцветия наших объятий,
а когда прервется алая нить на аквариуме монитора, обернувшись красной строкой по заключениям медэксперта,
чьи-то руки закроют пустые глаза, на них для перевозчика не положат монеты;
так закончилось наивное мое пряное лето.
пьяные мысли текут по мятым страницам наркотическим ядом,
какой-то малыш под окном пронзительно крикнул "не волнуйся, я буду рядом",
и малышка с бантиком во вьющихся волосах больше не боится упасть со своего розового велосипеда.
как жаль, что любое детство находит покой под могильной плитой асфальта, цветом осеннего неба.
социум - всего лишь заброшенный сад мертвых цветов из дешевой китайской пластмассы;
до момента, когда опустеют прилавки, обеднеют банки и закроются кассы
доживут лишь скелеты, спрятанные в платяных шкафах.
зимой люди греются в ненужных чужих руках и вешают себя на шарфах из колючей вязи.
даешь демисезонное страдание в массы.
самые чистые чувства вновь умываются
грязью.
I'm lying under an invisible dropper
the backs of the hands turn to the sky, like the faces of sunflowers in the field.
I do not voluntarily depict the crucifixion of Christ in the cold bed of Christ:
catheters in veins instead of rusty nails in the palms.
death guards in white coats curtained dusty curtains in solitary confinement or ward,
in a lethargic dream, I drink wine from dandelions and weave wreaths from the inflorescences of our hugs,
and when the scarlet thread in the monitor aquarium breaks, turning into a red line according to the conclusions of the medical expert,
someone’s hands will close empty eyes, they won’t put coins on them for the carrier;
so ended my naive spicy summer.
drunken thoughts flow through the wrinkled pages with narcotic poison,
some kid under the window shrillly shouted “don’t worry, I'll be there”,
and the little girl with the bow in her curly hair is no longer afraid to fall off her pink bike.
what a pity that any childhood finds peace under the grave slab of asphalt, the color of the autumn sky.
society is just an abandoned garden of dead flowers made of cheap Chinese plastic;
until the shelves are empty, the banks get poorer and the cash desks close
only skeletons hidden in wardrobes will survive.
in winter, people bask in unnecessary alien hands and hang themselves on scarves made of prickly ligature.
give demi-season suffering to the masses.
the purest feelings are washed again
dirt.
