а на улице в обе стороны ни души,
слышно лишь лай собак и собственный стук шагов.
и беззвучно ступает маленький пьяный Бог,
оставляя внутренний холод следами от лимфоузлов.
и пока в кабаках плачет старая скрипка навзрыд,
и в потемках квартирных часами дрожит потолок,
в переходе ночном лишь с протянутой грязной рукой
вместе с ревом машин растворяется маленький Бог.
сквозь него люди смотрят на чью-то жестокость и злость,
рядом с ним без оглядки спокойно спускают курок,
и пока по часам они резали души насквозь,
сотни раз умирал за них маленький брошенный Бог.
And on the street in both sides, no soul
Only barking dogs and your own knock steps are heard.
And a little drunk god fell silently,
Leaving the inner cold footprints from lymph nodes.
And while in the Kabaki cries the old violin vyzryd,
And in the dotteches of the apartment clock, the ceiling is trembling,
In the transition night only with outstretched dirty hand
Together with the roar of cars, a small God dissolves.
Through it, people look at someone's cruelty and anger,
Next to him, the trigger is calmly descend without regard
And while by the hours they cut the souls through,
Hundreds of times died for them a little abandoned God.
