Скоро рассвет, знаю я точно,
Будет рождён, зачат непорочно,
И преживая все чувства и ветоши
Он вновь придёт, искупления сделавши.
Как васильки на свежей могиле
Всадники старых жгут иезуитов,
К каждому образу рожки припишут,
И из-за крови я неба не вижу.
Фатум прожёг все мыслишки и жизни,
Вскопана кем-то могильная тризна,
Лица людские покрыты вновь рябью,
Куда не глянь – брандахлыст и каналья.
Каждый внутри умирает и жжётся,
Каждое в доме разбилось оконце,
С неба спустился, и всех нас осудит,
Каждый в кодрантах осужденным будет.
Но скоро рассвет, знаю я точно,
Будет рождён, зачат непорочно,
И преживая все чувства и ветоши
Он вновь придёт, искупления сделавши.
Dawn is coming soon, I know for sure
Will be born, conceived immaculately,
And experiencing all the feelings and rags
He will come again, having made atonement.
Like cornflowers on a fresh grave
The old horsemen are burning the Jesuits,
Horns will be added to each image,
And because of the blood I can’t see the sky.
Fatum burned through all my thoughts and lives,
Someone dug up a grave funeral funeral,
Human faces are covered with ripples again,
Everywhere you look there is a firewhip and a cannon.
Everyone inside dies and burns,
Every window in the house broke,
He came down from the sky and will judge us all,
Everyone in prison will be convicted.
But soon the dawn, I know for sure,
Will be born, conceived immaculately,
And experiencing all the feelings and rags
He will come again, having made atonement.
