Где туманы и ветры в печали тихо спорят с соленой волной,
Атакуют немые причалы чайки быстрой и шумной шпаной.
Где, бывало, без света и хлеба, где учился водить «правый руль»,
Где делили одно на всех небо, не жалея ни денег, ни пуль.
Где росли в коридорах «гостинок» на «Патрисе» и на «Луговой»,
Было в жизни много тропинок, но тогда нам хватало одной.
Мы с тобою учились жить дальше, между сопок и между строк,
Начинают на семь часов раньше, там играть русский рок –
Владивосток.
Владивосток
Там китайская даже сгущенка, и китайские льются дожди,
Там не спит никогда «зеленка», и не строят там дачи вожди.
А когда разбивались судьбы, когда волны стирали бетон,
Их ломали столичные судьи и московский в придачу ОМОН.
Этот город открыт для ветра, этот город открыт для всех.
Там такой же в длину один метр, там такой же, как в Питере смех.
И свернувшись под маленьким пледом, в самолете на Дальний Восток,
Вспоминал я о том, как под пасмурным небом, играли мы русский рок
Владивосток
Владивосток
Where the fogs and winds in sorrow quietly argue with the salty wave,
Mute seagulls attack with fast and noisy punks.
Where it happened, without light and bread, where I learned to drive the “right wheel”,
Where they shared one heaven for all, sparing neither money nor bullets.
Where they grew up in the corridors of the "gostinok" on "Patrice" and on "Lugovoi",
There were many paths in life, but then one was enough for us.
You and I learned to live on, between hills and between lines,
They start seven hours earlier, there they play Russian rock -
Vladivostok.
Vladivostok
There, even Chinese condensed milk, and the Chinese rain
There never sleeps "greenback", and the leaders do not build cottages there.
And when fate was broken, when the waves erased concrete,
They were broken by the Moscow judges and the Moscow in addition to the riot police.
This city is open to the wind, this city is open to everyone.
There, one meter is the same length, there is the same laugh as in St. Petersburg.
And curled up under a small blanket, in an airplane to the Far East,
I remembered how, under a cloudy sky, we played Russian rock
Vladivostok
Vladivostok
