Текст песни Рем Дигга - - Гляни в окошко

Я перевернул вазу... Меня опять чуть не стошнило, им на рыла сразу, в силу спазма, боль напряженного глаза, все было так убого, чопорно, грязно. Мне среди тех утех находится опасно, чисто залепить глаза пластырем наспех... И я ебал все эти дешевые басни! Чем не видеть, не слышать, что может быть прекрасней? Но я ушел далеко от их страсти, видимо не той масти, забыл их эпостасии, в своей касте, тогда как в остальных вижу лишь никому не нужный почерк свастики... И эту девушку запомнил я иной, ту, которая дрожала, играла цветами разными, тело горело девственной виной. И что теперь стало с Настей, с ее страстью? Глаза пропали, тертые впадины тоски и печали рвали мозги на куски и молчали. В клубах барного дыма, опьянев изрядно уж по щекам текла черная тушь.
Сергей, Сереженька то ли приятель, то ли муж, что то там про чувства, ммм, да уж, от вина стало пусто и проглотила глушь. Настюша ну же покушай лучше там вон же меню ж!
А там глушили водку палевную, не раз каяные, были вбитыми в стулья, свалены в недры сознания, воняло драмой, не помогали дырявые рамы, дополняли гаму со стенами слитые дамы, шарканье стаканов, романтика выцвевшей шали, слепые взгляды, сочащийся гной из шарма, это было рядом, глаза смотрели в кружки, какая досада? Убьем ее пьяными шлюшками! Досужие мысли, сплетни досужие, бесконечные обедни кормятся ужином, картины размыты, распиты тары, словно стаканы судьбы разбиты, но разлито по новому с жаром.
Вино шептало о старом, я уже думал спятил что ли? Не внял во взгляде боли, глаза из под волос не глядя кололи... Той весной отрезали обе ноги дяде Коле... Смотрела на маму под потолком, глотала ком, кричала потом, умчала потом, отчалила с мечтами и зонтом, оставила полный печали маленький старенький дом. Слезы стерты были до нельзя, до пыли, глаза пленили на миг и закрылись, забыли, ворошить то нельзя как жили, я видел жилы, как играли скулы. Блять, но как то все таки жили!
И эту суку я запомнил иной, другие мысли, фразы, смысл сказанного, сейчас она была лицом ко мне, но спиной, и что теперь стало с Настей, что за напасти? Резаные запястья, дырявые вены, ампулы слепого счастья, аура выцвела давно уже, сожгли мосты костры разные, места грязные. Дрожащий подбородок уткнулся мне в плечо, в смысле это тут не причем, не о чем… Она еще дарила тепло, руками била об стол, кричала дурочка что, но это было не то. Рожала в сумраке всхлипы, дышала тяжело лишала меня показать себя суровым типом. Но мой взгляд как враг был дик, и лишь когда глотнул коньяк на миг я обмяк и сник...
Мне было просто жалко, жалко… Ту комуналку свалку, дядь Колину кресло-качалку, глаза трехлетнего Миши, в них немой вопрос, от рожденья не слышал и рождал много слез. Жаль письма брата, одетого в камуфляж, письма без адресата, жаль этаж, жаль дом, жаль том, что дописан и закрыт, долистан и зарыт, и за кулисами унылый Настин вид...
Воздух свежий трезвил… Да я и не пил то толком, летел серым осколком, от четырех сторон грозивших задавить. Меня встречал перон, чтобы проводить...

I turned the vase ... I nearly vomited again, they are on the snout immediately, due to spasm, intense eye pain, everything was so miserable, stiff, dirty. I am among those pleasures is dangerous, purely to close up the eye patch in a hurry ... and I fucked all these cheap fables! What is not seen, not heard, that could be more beautiful? But I have gone away from their passion, apparently not that suit their epostasii forgot, in his caste, whereas in the rest see only nobody wanted handwriting swastika ... And I remember this girl other than the one that trembled, played by different colors , the body burn virgin fault. Now what happened to Nastya, with her passion? His eyes were gone, grated depression sadness and grief tore apart the brains and silent. The clubs of the bar smoke, drunk pretty much flowed down her cheeks black mascara.
Sergey, Seryozha whether the friend, or husband, what is there about feelings, uh, Yeah, the wine was empty and swallowed wilderness. Nastyusha well as better to eat out as there menu Well!
And there jammed vodka incriminating, not just Kayani, were driven into the chairs, piled up in the depths of consciousness, it stank drama, not helped worn frame, complemented din with walls fused ladies shuffling cups, romance vytsvevshey shawls, blind eyes, oozing pus from the charm, it was close, eyes in circles, what a nuisance? Kill her drunken whores! Idle thoughts, idle gossip, endless Mass fed dinner, blurred picture, drinking containers, as if the fate of the glasses are broken, but poured on the new eagerly.
Wine sear of old, I thought crazy or what? Do not heed the pain in his eyes, the eyes of a hair is not looking pricked ... That spring cut off both legs Uncle Kolya ... I looked at my mother from the ceiling, swallowed the lump, then cried, then dashed away, he sailed away with dreams and an umbrella, left full of sadness small old house. Tears were erased before you can not to dust, his eyes captivated for a moment and closed, forgotten, you can not stir as they lived, I saw cores like playing cheekbones. Fuck, but it still lived!
And this bitch I remember some other thoughts, phrases, the meaning of what has been said now she was facing me, but the back, and that is now Nastya, what a misfortune? Cutting the wrist, worn veins, blind luck ampoules, the aura faded long ago, the fires burned bridges different places dirty. Trembling chin buried in my shoulder, I mean it's nothing to do with, nothing ... She still gave warm hands beat on the table, shouted that the fool, but it was not. She gave birth in the darkness sobs, breathing heavily deprived me to show myself severe type. But I think as the enemy was wild, and only when sipped his brandy for a moment, I went limp and wilted ...
I was just sorry, I'm sorry ... Tu komunalku landfill, uncles Colin rocking chair, his eyes three years Misha, they dumb question, from birth heard and gave rise to a lot of tears. Sorry letter brother, dressed in camouflage, letters without addressee pity floor, sorry house, sorry that appended and closed dolistan and buried, and behind the scenes kind of dull Nastin ...
Fresh air is sober ... But I'm not drinking it plainly, gray shrapnel flying from four sides threatened to crush. I met Peron to spend ...