Текст песни Рем Дигга - Быт

я перевернул вазу,меня опять чуть не стошнило им на рыла сразу,в силу спазма боль напряженого глаза,все было так убого,чепорно,грязно.мне среди тех утех находится опасно,чисто залепить глаза пластырем наспех,и я ебал все эти дешевые басни,чем не видеть не слышать,что может быть прекрасней?Но я ушел далеко от их страсти,видимо не той масти,забыл их эпостасии,в своей касте,тогда как в остальных вижу лишь никому не нужный почерк свастики...и эту девушку запомнил я иной,ту которая дрожала,играла цветами разными,тело горело девственной виной,и что тепреь стало с Настей,с ее страстью?Глаза пропали,тертые впадины тоски и печали рвали мозги на куски и молчали,в клубах барного дыма,опьянев изрядно уж по щекам текла черная тушь.
Сергей,Сереженька то ли приятель,то ли муж,что то там про чувства,мм,да уж,от вина стало пусто и проглатила глушь,Настюша ну же покушай лучше там вон же меню ш!
А там глушили водку палевную,не раз каяные,были вбитыми в стулья,свалены в недры сознания,воняло драмой,не помогали дырявые рамы,дополняли гаму со стенами слитые дамы,шарканье стаканов романтика выцвевшей шали,слепые взгляды,сочащийся гной из шарма,это было рядом,глаза смотрели в кружки,какая досада?убьем ее пьяными шлюшками!Досужие мысли,сплетни досужие,бесконечные обедни кормятся ужином,картины размыты,распиты тары,словно стаканы судьбы разбиты,но разлито по новому с жаром.
Вино шептало о старом,я ужэ думал спятил что ли?не внял во взгляде боли,глаза ис под волос не глядя кололи...той весной отрезали обе ноги дяде коле...смотрела на маму под потолком,глотала ком,кричала потом,умчала потом,отчалила с мечтами и зонтом,оставила полный печали маленький старенький дом.Слезы стерты были до нельзя,до пыли,глаза плненили на миг и закрылись,забыли,ворошить то нельзя как жили,я видел жилы,как играли скулы,блять,но как то все таки жили!
И эту суку я запомнил иной,другие мысли,фразы,смысл сказаного,сейчас она была лицом ко мне,но спиной,и что теперь стало с Настей,что за напасти?Резаные запястья,дырявые вены,ампулы слепого счастья,аура выцвела давно ужэ,сожгли мосты костры разные,места грязные.Дрожащий подбордок уткнулся мне в плечо,в смысле это тут не причем,не о чем,она еще дарила тепло,руками била об стол,кричала дурочка что,но это было не то.Рожала в сумраке всхлипы,дышала тяжело лишала меня показать себя суровым типом,но мой взгляд как враг был дик,и лишь когда глотнул коньяк на миг я обмяк и сник...
Мне было просто жалко,жалко ту комуналку свалку,дядь Колину кресло качалку,глаза трех летнего Миши,в них немой вопрос,от рожденья не слышал и рождал много слез.Жаль письма брата одетого в камуфляж,письма без адресата,жаль этаж,жаль дом,жаль том,что дописан и закрыт,долистан и зарыт,и за кулисами унылый Настин вид...
Воздух свежий трезвил,да я и не пил то толком,летел серым осколком,от четырех сторон грозивших задавить,меня встречал перон,чтобы проводить...

I turned the vase over again, I was almost sick of their snouts right away, because of the spasm, the pain of a strained eye, everything was so miserable, naughty, dirty. I find it dangerous among them to clean my eyes with plaster in a hurry, and I fucked all these cheap fables than not to see not to hear what could be more beautiful? But I went far from their passion, apparently of the wrong suit, forgot their epostasy, in my caste, while in the rest I see only the useless swastika handwriting ... and this girl I remembered another, the one who trembled, played with different colors, the body burned with virgin guilt, and what now became with Nastya, with her passion? Eyes disappeared, grated hollows of melancholy and sadness tore the brains to pieces and were silent, in clubs of bar smoke, pretty drunk black mascara was running down her cheeks.
Sergey, Serezhenka, either a friend, or a husband, something about feelings, mm, yeah, the wine was empty and swallowed the wilderness, Nastyusha, well, eat better there’s the same menu!
And there they drowned fawn vodka, repeatedly repented, were driven into chairs, dumped into the bowels of consciousness, stank of drama, holey frames did not help, merged ladies complemented the gamma with walls, shuffled glasses romance of a faded shawl, blind glances, oozing pus from charm, this was near, eyes looked into circles, what a nuisance? kill her with drunken whores! Leisure thoughts, gossip idle, endless dinners feed dinner, pictures are blurred, drunk containers, like glasses of fate are broken, but spilled in a new way with heat.
The wine was whispering about the old one, did I already think I was crazy or something? I didn’t heed the pain in my eyes, my eyes were piercing through my hair ... that spring I cut both my uncle’s legs off ... looked at my mother under the ceiling, swallowed a lump, then screamed, she rushed off then, set off with dreams and an umbrella, left a sad little old house full of sadness. Tears were completely erased, dusted, her eyes were pinched for a moment and closed, they forgot, it was impossible to stir up it, I could see the veins playing cheekbones, fucking, but somehow they still lived!
And I remembered this bitch different, other thoughts, phrases, the meaning of what was said, now she was facing me, but her back, and now what happened to Nastya, what kind of misfortune? Cut wrist, holey veins, ampoules of blind happiness, the aura faded for a long time already , burned bridges different bonfires, dirty places. A trembling chin buried on my shoulder, in the sense it had nothing to do with it, nothing, she gave warmth, beat her on the table with her hands, the fool shouted that, but it wasn’t. sobbing, breathing heavily deprived me of showing myself a stern type, but my look as an enemy was wild, and only when I swallowed cognac for an instant I went limp and wilted ...
I was just sorry, sorry for the communal dump, Uncle Colin rocking chair, the eyes of three year old Misha, they had a dumb question, they didn’t hear from birth and gave rise to many tears. It’s a pity for a brother dressed in camouflage, a letter without an addressee, a pity for the floor, a pity for the house , it’s a pity that it’s finished and closed, is leafed and buried, and behind the scenes a dull Nastin looks ...
Fresh air sobered up, but I didn’t really drink it, flew in a gray shard, threatening to crush from four sides, I was met by a Peron to conduct ...