Текст песни Рем Дигга - Я перевернул вазу...

Я перевернул вазу, меня опять чуть не стошнило
Им на рыла сразу, в силу спазма боль напряженного глаза,
Все было так убого, чопорно, грязно.
Мне среди тех утех находится опасно,
Чисто залепить глаза пластырем наспех,
И я ебал все эти дешевые басни,
Чем не видеть не слышать, что может быть прекрасней?
Но я ушел далеко от их страсти,
Видимо не той масти, забыл их ипостаси, в своей касте,
Тогда как в остальных вижу лишь никому не нужный почерк свастики
И эту девушку запомнил я иной,
Ту которая дрожала, играла цветами разными,
Тело горело девственной виной,
И что теперь стало с Настей, с ее страстью? Глаза пропали,
Тертые впадины тоски и печали рвали мозги на куски
И молчали, в клубах барного дыма,
Опьянев изрядно уж по щекам текла черная тушь.
Сергей, Сереженька, то ли приятель, то ли муж,
Что то там про чувства, мм, да уж,
От вина стало пусто и проглотила глушь,
Настюша ну же покушай лучше там вон же меню ж!
А там глушили водку палевную,
Не раз каяные, были вбитыми в стулья,
Свалены в недра сознания,
Воняло драмой, не помогали дырявые рамы,
Дополняли гаму со стенами слитые дамы,
Шарканье стаканов романтика выцветшей шали,
Слепые взгляды, сочащийся гной из шарма,
Это было рядом, глаза смотрели в кружки, какая досада?
Убьем ее пьяными шлюшками! Досужие мысли,
Сплетни досужие, бесконечные обедни кормятся ужином,
Картины размыты, распиты тары, словно стаканы
Судьбы разбиты, но разлито по новому с жаром.
Вино шептало о старом, я уже думал спятил что ли?
Не внял во взгляде боли,
Глаза из под волос не глядя кололи
Той весной отрезали обе ноги дяде Коле
Смотрела на маму под потолком, глотала ком,
Кричала потом, умчала потом, отчалила с мечтами и зонтом,
Оставила полный печали маленький старенький дом.
Слезы стерты были до нельзя, до пыли,
Глаза пленили на миг и закрылись, забыли,
Ворошить то нельзя как жили, я видел жилы,
Как играли скулы, блять, но как то все таки жили!
И эту суку я запомнил иной, другие мысли, фразы,
Смысл сказанного, сейчас она была лицом ко мне,
Но спиной, и что теперь стало с Настей, что за напасти?
Резаные запястья, дырявые вены,
Ампулы слепого счастья, аура выцвела давно уже,
Сожгли мосты костры разные, места грязные.
Дрожащий подбородок уткнулся мне в плечо,
В смысле это тут не причем, не о чем,
Она еще дарила тепло, руками била об стол,
Кричала дурочка что, но это было не то.
Рожала в сумраке всхлипы,
Дышала тяжело лишала меня показать себя суровым типом,
Но мой взгляд как враг был дик,
И лишь когда глотнул коньяк на миг я обмяк и сник
Мне было просто жалко, жалко ту коммуналку свалку,
Дядь Колину кресло качалку, глаза трех летнего Миши,
В них немой вопрос,
От рожденья не слышал и рождал много слез.
Жаль письма брата одетого в камуфляж,
Письма без адресата, жаль этаж, жаль дом,
Жаль том, что дописан и закрыт, долистан и зарыт,
И за кулисами унылый Настин вид...
Воздух свежий трезвил, да я и не пил то толком,
Летел серым осколком, от четырех сторон грозивших задавить,
Меня встречал перрон, чтобы проводить...

I turned the vase over, I almost vomited again
Their snouts immediately, due to a spasm, the pain of a strained eye,
Everything was so shabby, prim and dirty.
It is dangerous for me among those joys
Cleanly cover up your eyes with a plaster in a hurry,
And I fucked all these cheap fables
Than not to see not to hear, what could be more beautiful?
But I went far from their passion
Apparently of the wrong suit, I forgot their hypostases, in my caste,
Whereas in the rest I see only the swastika handwriting that no one needs
And I remembered this girl differently,
The one that trembled, played with different colors,
The body burned with virgin guilt
And now what has become of Nastya, with her passion? The eyes are gone
Rubbed hollows of longing and sorrow tore brains to pieces
And they were silent, in the clouds of bar smoke,
Intoxicated, black mascara was already running down his cheeks.
Sergey, Serezhenka, or a friend, or a husband,
Something about feelings, mm, yeah,
The wine became empty and swallowed the wilderness,
Nastya come on and eat better there, the menu is there!
And there they jammed pale vodka,
More than once repentant, were driven into chairs,
Dumped into the depths of consciousness
It smelled of drama, holey frames did not help,
The merged ladies supplemented the din with the walls,
The shuffling of glasses is the romance of a faded shawl,
Blind gazes oozing pus from charm
It was nearby, eyes looked into circles, what a shame?
Let's kill her with drunken sluts! Idle thoughts
Leisure gossip, endless mass feeds on supper,
The pictures are blurred, the containers are drunk like glasses
Fates are broken, but poured in a new way with fervor.
The wine whispered about the old, I was already thinking crazy or what?
I did not heed the pain in my eyes,
Eyes from under the hair stabbed without looking
That spring, both of Uncle Kolya's legs were cut off
I looked at my mother at the ceiling, swallowed a lump,
She screamed later, rushed away later, sailed away with dreams and an umbrella,
She left a little old house full of sorrow.
The tears were erased to the point, to the dust,
Eyes captivated for a moment and closed, forgot
It is impossible to stir it up as we lived, I saw the veins,
How the cheekbones played, damn it, but somehow they still lived!
And I remembered this bitch different, different thoughts, phrases,
The meaning of what was said, now she was facing me,
But with her back, and what has become of Nastya now, what are the misfortunes?
Slit wrists, holes in veins
Ampoules of blind happiness, the aura faded long ago,
Bridges burned different bonfires, dirty places.
A trembling chin buried in my shoulder
I mean, it has nothing to do with it, nothing about it,
She still gave warmth, hitting the table with her hands,
The fool screamed that, but it was not that.
She gave birth to sobs in the dusk,
Breathing hard, depriving me of showing myself as a harsh type,
But my eyes were wild as an enemy
And only when I took a sip of cognac for a moment I went limp and wilted
I was just sorry, sorry for that communal dump,
Uncle Colin rocking chair, eyes of three year old Misha,
They have a dumb question
I have not heard from birth and gave birth to many tears.
Sorry for the letter of a brother dressed in camouflage,
Letters without an addressee, sorry for the floor, sorry for the house,
It is a pity that it is finished and closed, dug and buried,
And behind the scenes Nastin's sad look ...
The fresh air was sobering, but I didn’t really drink it,
It flew like a gray splinter, threatening to crush from four sides,
The platform met me to see me off ...