Приговоренный верит в сны
Его сестра-неверным слухам
Я стал свободным и босым
В стране тепло,но слишком сухо
На колокольчик села муха
А на могилы мертвецы
В трубу игравшие легко
Продолговатые медведи
Сидят на избах лесников
как набалдашники из меди
Как генералы из трагедий
И дамы в розовых трико
Вот- вот зловещий лесоруб
Шагами мерзнущего Кая
На десять выпив,сьест на рубль
Вдруг расхохочется икая
И ни на что не намекая
Твоих коснется пальцем губ
Вновь заржавелые к замкам
Ключи применит гувернантка
Грудь,шаловливая слегка,
Поправит жестом иммигранта
И видно даже бриллианты
На статуй сломленных руках
И видно пальчики морщин
На каждой женщины затылке
Но я,как некий Прохарчин,
Смотря на грязные ботинки,
Веду их по пустой картинке
И от нее неотличим
Sentenced believes in dreams
His sister-untrue rumors
I became free and barefoot
It's warm in the country, but too dry
A fly landed on a bell
And on the graves of the dead
Easy to play the pipe
Oblong bears
Sitting on the huts of foresters
like knobs made of copper
Like generals from tragedies
And the ladies in pink leotards
Here is an ominous lumberjack
The steps of the freezing Kai
Having drunk ten, eat a ruble
Suddenly he laughs
And not hinting at anything
Finger touches your lips
Newly rusted to locks
The keys will be applied by the governess
Chest playful lightly
Correct with immigrant gesture
And even diamonds are visible
On statues of broken arms
And you can see the wrinkle fingers
On every woman's head
But I, like a certain Prokharchin,
Looking at the dirty shoes
I lead them through a blank picture
And indistinguishable from her
