Та зима была,
будто война, -
лютой.
Пробуравлена,
прокалена ветром.
Снег лежал,
навалясь на январь
грудой.
И кряхтели дома
под его весом.
По щербатому полу
мороз крался.
Кашлял новый учитель
Сергей Саныч.
Застывали чернила
у нас в классе,
и контрольный диктант
отменял завуч.
Я считал,
что не зря
голосит ветер,
не случайно
болит по утрам
горло,
потому что остались
на всём свете
лишь зима и война –
из времён года…
И хлестала пурга
по земле крупно,
и дрожала река
в ледяном гуле.
И продышины в окнах
цвели кругло,
будто в каждое
кто-то всадил
пулю!
И надела соседка
платок вдовий.
И стонала она допоздна-поздно…
Та зима была,
будто война, -
долгой.
Вспоминаю –
и даже сейчас
мёрзну.
That winter was
As if the war is -
Luto.
Tried,
Burning the wind.
Snow lay,
Out of January
Breast.
And swarkers at home
Under his weight.
By sterbatom semi
Frost collapsed.
Cough new teacher
Sergey Sanych.
Ink was frozen
we have in class
and control dictation
canceled the head.
I thought
What is not in vain
Bashes wind
not by chance
hurts in the morning
throat,
Because remaining
On all light
Only winter and war -
From the time of the year ...
And whipped Purga
on the ground is large
and trembled river
in ice hum.
And extensions in the windows
bloomed round
As if in each
someone nassed
Bully!
And put on a neighbor
Width handkerchief.
And she moaned late-late ...
That winter was
As if the war is -
Long.
I remember -
And even now
murren.
