Хорошо живется, нам, наркоманам
Близко к родне и все там умираем
Черные руки и пьяные глазки
Нам не узнать жизни отмазки.
Светло гуляем, колемся в вену
И всех пугаем своей аритемой.
Ведьму сжигаем и корни сажаем
Всего этого нам так не хватает.
Стервы гуляют, бьются построже
Видно когда-то получили по роже.
И так же гуляют врагов созывают.
Меняют партнеров и клеветой поливают
Я ненавижу кровавые сцены
Это не то, что хотелось мне видеть
Я забываю, что черный не белый
А белый не тот, что может обидеть.
Руку возьми, пощупай мой пульс
Его я когда-то мог же нащупать
Но что уже делать, себя не вернуть
И мне остается тебя с ним застукать!
Что же случилось, пошло всё не так
Я наркоман, а она ублажает
Моментом поднялся вверх мой кулак
И тут эта сволочь в пропасть толкает.
Что же мне делать, куда я лечу
Я разобьюсь головой о бутылки
Жизнь я всю продал своему палачу
Чтобы годы свои продышать им в затылки.
И вот уже я не вижу его
И вот уже я не вижу тебя
Прошелся тихонько по пыли дорог
И скормлен был в разгаре житья.
Living well for us drug addicts
Close to relatives and everyone dies there
Black hands and drunken eyes
We do not know the life of excuses.
We walk lightly, thrust into a vein
And we scare everyone with our arrhythmia.
We burn the witch and plant the roots
All of this is so lacking for us.
Bitches walk, fight harder
Seen once got in the face.
And they also convene enemies.
Change partners and slander watered
I hate bloody scenes
This is not what I wanted to see.
I forget that black is not white
And white is not the one that can offend.
Take a hand, touch my pulse
I could once grope for it
But what to do, not to return yourself
And I have to catch you with him!
What happened, everything went wrong
I am a drug addict, and she pleases
My fist rose up instantly
And then this bastard pushes into the abyss.
What should I do, where am I flying
I'll smash my head on the bottle
I sold my whole life to my executioner
To breathe their years in the back of their head.
And now I do not see him
And now I do not see you
Walked quietly along the dust of roads
And he was fed in the midst of life.
