Текст песни Роман Трахтенберг - Все меняется

Увы, всё меняется, всё течёт. Вот раньше, для того, чтобы увидеть женскую жопу, нужно было отодвинуть трусы, теперь, чтобы увидеть трусы надо раздвинуть жопу. Метаморфозы, вот так и люди - рождаются и умирают. Вот как раньше клеили бабу? Подходили и говорили: "Чай, кофе потанцуем?" Теперь что говорят? "Пиво, водка, поебёмся?" Даа, действительно всё меняется, даже компьютерный вирус "я тебя люблю" в России видоизменился и принял новую форму "пошёл на хуй". Я тут недавно пил с одним психологом, он мне сказал: "Рома, если двенадцатилетний мальчик в России не ругается матом, значит, одно из двух или он глухой или ебанутый. Стираются города и цивилизации, стирается грань между городом и деревней и только русский народ, как матерился, так и продолжает жить ненормативной лексикой. Ещё Козьма Прутков в своё время говаривал: "Нельзя объять необъятное, нельзя постичь непостижимое и нельзя впихнуть невпихуемое." Но я всё это попытаюсь уместить в одной небольшой поэме в прозе. Девятнадцатый век, Россия. Поезд Москва - Санкт-Петербург, купе. На третьей полке дрыхнет денщик, на второй полке спит боевой генерал - грудь в медалях, напротив него поп, внизу попадья с дочкой. Слезает с третьей полки денщик и говорит: "Ваше благородье, разрешите поссать!" Тот говорит: "Иди!" Спускается вниз поп и говорит: "Как же ему не стыдно? Вот Вы - боевой генерал, грудь медалями украшена, а он при Вас "поссать". Я - святой человек, лысину ученьем нажил, а он при мне "поссать". Жена моя, попадья, - честная женщина, девушкой за меня вышла, ни разу в жизни не изменяла, а он при ней "поссать". Дочь моя - голубица непорочная, греха не знающая, а он при ней "поссать". Генерал говорит: "Успокойся папаша, вернётся - внушение сделаю". Возвращается денщик: "Ваше благородье разрешите доложить, поссал!" Встаёт генерал: "Ах ты, пиздабляцкое мудоёбище! Я, бля, тебе кто? Хуй собачий или генерал боевой, груди, бля, медалями расхуячены, а ты при мне "поссать"! Это тебе что, конская залупа на солнце блестит или лысина отца святого, за дела наши бляцкие молящегося, а ты при нём "поссать"! Это тебе кто? Блядь подзаборная или жена отца святого, целкой за него вышедшая, пизду соседу не дававшая, а ты при ней "поссать"! Это тебе кто? Потаскуха малолетняя или целка непорочная, хуя во рту не державшая, а ты, блядь, при ней "поссать"... Ну-ка, бля, марш на третью полку и не ссать до самого Петербурга!"

Увы, всё меняется, всё течёт. Вот раньше, для того, чтобы увидеть женскую жопу, нужно было отодвинуть трусы, теперь, чтобы увидеть трусы надо раздвинуть жопу. Метаморфозы, вот так и люди - рождаются и умирают. Вот как раньше клеили бабу? Подходили и говорили: "Чай, кофе потанцуем?" Теперь что говорят? "Пиво, водка, поебёмся?" Даа, действительно всё меняется, даже компьютерный вирус "я тебя люблю" в России видоизменился и принял новую форму "пошёл на хуй". Я тут недавно пил с одним психологом, он мне сказал: "Рома, если двенадцатилетний мальчик в России не ругается матом, значит, одно из двух или он глухой или ебанутый. Стираются города и цивилизации, стирается грань между городом и деревней и только русский народ, как матерился, так и продолжает жить ненормативной лексикой. Ещё Козьма Прутков в своё время говаривал: "Нельзя объять необъятное, нельзя постичь непостижимое и нельзя впихнуть невпихуемое." Но я всё это попытаюсь уместить в одной небольшой поэме в прозе. Девятнадцатый век, Россия. Поезд Москва - Санкт-Петербург, купе. На третьей полке дрыхнет денщик, на второй полке спит боевой генерал - грудь в медалях, напротив него поп, внизу попадья с дочкой. Слезает с третьей полки денщик и говорит: "Ваше благородье, разрешите поссать!" Тот говорит: "Иди!" Спускается вниз поп и говорит: "Как же ему не стыдно? Вот Вы - боевой генерал, грудь медалями украшена, а он при Вас "поссать". Я - святой человек, лысину ученьем нажил, а он при мне "поссать". Жена моя, попадья, - честная женщина, девушкой за меня вышла, ни разу в жизни не изменяла, а он при ней "поссать". Дочь моя - голубица непорочная, греха не знающая, а он при ней "поссать". Генерал говорит: "Успокойся папаша, вернётся - внушение сделаю". Возвращается денщик: "Ваше благородье разрешите доложить, поссал!" Встаёт генерал: "Ах ты, пиздабляцкое мудоёбище! Я, бля, тебе кто? Хуй собачий или генерал боевой, груди, бля, медалями расхуячены, а ты при мне "поссать"! Это тебе что, конская залупа на солнце блестит или лысина отца святого, за дела наши бляцкие молящегося, а ты при нём "поссать"! Это тебе кто? Блядь подзаборная или жена отца святого, целкой за него вышедшая, пизду соседу не дававшая, а ты при ней "поссать"! Это тебе кто? Потаскуха малолетняя или целка непорочная, хуя во рту не державшая, а ты, блядь, при ней "поссать"... Ну-ка, бля, марш на третью полку и не ссать до самого Петербурга!"