Текст песни Роман Трахтенберг - про Писюна, кошку Дусю и попугая Розелло

СВИТЕР
Когда мы с мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был неадекватным,
но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда
люди засыпают неожиданно), только он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То-есть сначала он
во что-то втыкал, а потом ни стого, ни с сего стопорился и пускал слюну.
Приходил в себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у придурка опять
батарейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За
глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому
обозвали Стасика нейтрально - Писюном.
Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с Мишей в
писюновские друзья и много чего нам про него поведала. Оказалось был целый список вещей - типа
"циклично движущихся, блин, объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые Писюну
нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретный долговременный
ступор или хрен-его-знает-что-еще. Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах
ввести писюна в кому - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а
через равные промежутки времени вертел у того перед рожей цветными карандашами, изображая яркую
цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хер там. Писюн не поддавался.
После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша
сурово, как бля товарищ Берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей, блин,
пост-модернизма, привезённый из какого-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего
опыта, я понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству
наркоманов и дальтоников, художественными средствами был изображён героиновый приход, но в ту
пору мы были свято уверены, что это пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под
палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда Миша надевал эту паранойю, превращаясь в сплошное
красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навязчивое желание обхватив голову руками бежать нах.й
прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, грёбаные пришельцы!". Стоило Мише выйти в
этом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что
думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни - обильно менструировать. У меня
лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения,
поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на блёкло-сером
раздевалочном фоне мишин свитер нехило так выделялся. Да фигли там, скажу больше - не существует
в природе вообще такого фона, на котором этот е@учий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы
нароете где-нибудь летающую тарелку с огромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете
смело, одев мишин свитер, встать рядом - такие вещи идеально дополняют друг друга.
Красное пятно блякнуло что-то вроде "счастливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав
глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое хлебало, как будто он всю ночь ловил черную
рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа за%банный - с подкашивающимися
ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я его минут 15
откачивал. Мише сказал сжечь свитер нах.

ДУСЯ
Была у Писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно звезданутое животное - впиливалась с
разбегу в стены, промахивалась нафиг мимо миски с молоком харей в пол, корчила непонятные рожи.
Дусей, хстати, она была чисто формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на
"пошла на х%й". В общем Дуся была не жилец в любом случае - каску у неё снесло при рождении, и
по законам природы она должна была скопытиться к черту ещё в раннем детстве, когда

SWEATER
When Misha and I were in sixth grade, Stas was brought to us. He was an inadequate person
but it’s kind of not his fault. He suffered from some kind of deviation such as narcolepsy (when
people fall asleep unexpectedly), only he did not fall asleep, but stuck. And tightly. That is, first he
I stuck it into something, and then stopped completely and for no reason stopped and saliva.
I came to my senses only after the whole class shouted "look, rebza, at the moron again
the batteries have run out! "he began to weigh the back of his head under the back of his head, and the sub-counter under the asshole. For
his eyes called him a fool, but to say such things in person was somehow offensive, therefore
they called Stasik neutral - Pisyun.
Soon, a pisyunova mother appeared at the school, who for some reason rally recorded me and Misha in
Pisyunov’s friends and told us a lot of things about him. It turned out there was a whole list of things - like
"cyclically moving, damn it, objects" and "images with bright colors", which Pisyunu
it was undesirable to observe at all, otherwise there was a danger of falling into a specific long-term
stupor or hell-knows-what-else. Misha spent the rest of that school day in vain attempts
introduce pisyuna into a coma - he walked around him in circles, depicting a cyclically moving object, and
at regular intervals spit in front of the face with colored pencils, depicting a bright
color gamut. Periodically gazed into the eyes. Dick there. Pisyun did not give in.
After the lessons, the three of us were already standing in the locker room. Annoyed by such unlucky Misha
severely, like a fucking comrade Beria, pulled on his beloved miracle sweater, apogee, damn it,
post-modernism brought from some kind of Churkistan. This is now, from the height, so to speak, of his
experience, I understand that on this item of clothing by the forces of Tajik weavers, in combination
drug addicts and color blind people, the heroin parish was depicted by artistic means, but at that
at that time, we were firmly convinced that these five green horsemen were fishing black fish in a red field under
the scorching purple sun. Whenever Misha put on this paranoia, turning into a solid
red-violet spot, I had an obsessive desire to clasp my head in my arms to run fuck.
away with screams like "No! No! Just not my brain, fucking aliens!". Misha should go out
this sweater on the street, as passersby began to shy away, forgetting what just
They thought that young children began to cry, and young ladies began to menstruate profusely. I have
personally, like some of our friends, the sweater caused attacks of nausea and dizziness,
so I tried to look at the floor whenever possible. That is, as you know, on faded gray
In the locker room, Misha’s sweater was so robust. Yes, they’re there, I’ll say more - doesn’t exist
in nature, in general, a background against which this e @ learning accessory would not stand out. Although if you
you will find somewhere a flying saucer with a huge inscription EARTHLY! WE ARE COMING WITH PEACE! - you can
boldly, wearing a Misha sweater, stand next to each other - such things perfectly complement each other.
The red spot blurred something like "happy boys," and sailed away. Tearing off
eyes from the floor, I saw pisyuna. Pisyun had such a slurp, as if he had been catching black all night
fish with green riders and now stood in front of me like for a% bath - with bucking
legs, unfastened lip and a dull look. That time he stuck thoroughly, I took him about 15 minutes
pumped out. Misha said burn the sweater nah.

Choking
Pisyun had a cat, their name was Dusey. Dusya was a mercilessly stargazed animal - sawed with
run into the walls, missed nafig past a bowl of milk Harey on the floor, writhing strange faces.
Dusey, by the way, she was purely formal, because she responded to Dusya, and Vasya with Petya, and
"went to x% th." In general, Dusya was not a tenant in any case - her helmet was demolished at birth, and
according to the laws of nature, she was supposed to hoarse to hell in early childhood, when