Белая свитка и алый кушак,
Рву я по грядкам зардевшийся мак.
Громко звенит за селом хоровод,
Там она, там она песни поет.
Помню, как крикнула, шигая в сруб:
«Что же, красив ты, да сердцу не люб.
Кольца кудрей твоих ветрами жжет,
Гребень мой вострый другой бережет».
Знаю, чем чужд ей и чем я не мил:
Меньше плясал я и меньше всех пил.
Кротко я с грустью стоял у стены:
Все они пели и были пьяны.
Счастье его, что в нем меньше стыда,
В шею ей лезла его борода.
Свившись с ним в жгучее пляски кольцо,
Брызнула смехом она мне в лицо.
Белая свитка и алый кушак,
Рву я по грядкам зардевшийся мак.
Маком влюбленное сердце цветет...
Только не мне она песни поет.
White scroll and scarlet cut,
Rives I got a breeded poppy in beds.
Loudly rings for a raid dance,
There she, there she sings.
I remember how shouting, Shigaya in a log house:
"Well, you are beautiful, yes, not any heart.
Rings of Kuddari Your winds burn,
The crest my east is killed. "
I know than alien to her and what I am not nice:
I danced smaller than everyone drank.
I stood with sadness with sadness:
They all sang and drunk.
Happiness him that there is less shame
In her neck she climbed his beard.
Trying to him in the zada dance ring,
I splashed in laughter to me in my face.
White scroll and scarlet cut,
Rives I got a breeded poppy in beds.
Poppy hearts in love flowers ...
Just I don't sing songs.
