Тишина и мрак ночной.
За тучи скрылась от меня луна.
От ужаса она трепещет предо мной.
Я один с моей тоской,
Ведь в этом мире я изгой.
Июльский вечер, золотой закат,
Это было ровно 300 лет назад,
Шептал я нежные слова,
И над нами шелестела в поле трава.
С ума сошли мы от любовных ласк,
Для нас обоих это было в первый раз.
Не могу забыть её предсмертный крик
В объятиях моих.
Я темной силы порождение
Полночный правлю бал.
Судьбою проклят от рождения,
Покоя я не знал.
И во мраке безутешном душа блуждает сотни лет.
И веры нет и нет надежды во мне.
Я грешный дух мятежный, жаждой вечной одержим
И выхода нет...
Я достичь пытался невозможное,
Я стремился в никуда.
Вовеки счастлив быть не может тот,
Кто проклят навсегда.
Увы, не ведала опасности
Дочка католического пастора.
Она вздохнула тихо в смертный час,
И взор её угас.
Бонапарта паж был так беспечен, юн,
У дворца почётный нёс он караул.
О том, как был жесток его удел,
Я плакал и скорбел.
О как мучительны скитания
Потерянной души.
Но я не чувствую раскаяния
За то, что согрешил.
И я плачу кровавой данью,
Чтоб утолить тоску свою
Я падший ангел во тьме мироздания,
Я жертва ненасытного желанья,
Обречён я на страданья,
Разрушаю всё, что люблю.
Я постичь пытался невозможное,
Я стремился в никуда.
Только счастлив быть не может тот,
Кто проклят навсегда.
Кто-то молится Иисусу,
Другому милей Коран.
Каждый волен себе по вкусу
Выбирать божество и храм.
Для кого-то богатство превыше всего,
А кто-то лишь дьявола чтит одного.
Кто-то верить готов,
Что в мире царствует любовь.
Презирая жалкий мир земной,
Я покорен высшей власти,
Ненасытной жгучей страсти,
Что вовеки будет править мной.
Отныне и в грядущем
Я судья и я пророк.
И я предрекаю всем ныне живущим:
Взойдет на престол жестокий Бог,
Кровавой жажды
Бог.
Silence and darkness at night.
The moon disappeared from the clouds behind me.
From terror she trembles before me.
I'm alone with my longing
After all, in this world I am an outcast.
July evening, golden sunset,
That was exactly 300 years ago,
I whispered tender words
And grass rustled above us in the field.
We went crazy from lovemaking
This was the first time for both of us.
Can't forget her dying scream
In my arms
I'm a dark power spawn
Midnight rule the ball.
Cursed by fate from birth
I did not know peace.
And in the gloom of the inconsolable soul wanders for hundreds of years.
And there is no faith and no hope in me.
I am a rebellious sinful spirit, obsessed with eternal thirst
And there is no way out ...
I tried to achieve the impossible,
I strove nowhere.
Forever happy cannot be one
Who is damned forever.
Alas, I did not know the danger
The daughter of a Catholic pastor.
She sighed softly in her death hour,
And her gaze faded.
Bonaparte's page was so careless, young
At the palace he carried the guard of honor.
About how cruel his destiny was,
I cried and mourned.
Oh how tormenting wanderings
The lost soul.
But I do not feel remorse
For having sinned.
And I pay a bloody tribute
To quench your longing
I am a fallen angel in the darkness of the universe
I'm a victim of insatiable desire
I am doomed to suffering
Destroying everything I love.
I tried to comprehend the impossible
I strove nowhere.
Only one cannot be happy
Who is damned forever.
Someone is praying to Jesus
Another mile Quran.
Everyone is free to taste.
Choose a deity and temple.
For some, wealth is paramount
And someone only honors the devil.
Someone is ready to believe
That love reigns in the world.
Despising the miserable world of the earth,
I am submissive to the highest authority,
Insatiable burning passion
That will forever rule me.
Henceforth and in the future
I am a judge and I am a prophet.
And I predict all living things:
A cruel God will ascend to the throne,
Bloody thirst
God.
