Текст песни Розембаум - Дрозд

Жил старый дрозд,
Он пел всегда перед грозой,
Кому не лень.
Пел в полный рост,
И не летал за горизонт там, где светлей.
Над ним орлы до слёз смеялись в вышине:
"Какой дурак"!
А дрозд, не злым стихом,
Угля давал стране за просто так.
Такой чудной,
Птенцом зелёным голосил,
И так всю жизнь,
Как заводной!
Его любили, он любил, как Вечный жид,
Был обречён на муки странствий
В лабиринтах тайных нот.
И ни при чём гнезда убранство
И шуршание банкнот.

Он пел смеясь, но грустных песен
Прибавлялось с каждым днём.
А лес сиял, по ходу превратив
В мочало синий лён.
Но, как всегда, когда свинцовой тучей
В небе шла гроза.
Вот это да!
Крутой стервятник срочно требовал дрозда!
Да, не вопрос! Там, где гордыни место —
Гордость не живет.
Крутым был дрозд,
Его лишь крылья волновали - не живот.
Старик взлетал на ровно столько,
Сколько нужно для души.
И пел с листа,
Разворошить грозы окружность он спешил.

Даже белки сходили с ума,
Даже козы прекращали пастись!
Аплодировал ему Сусуман
И на Рублёвке кто-то песни просил.

Даже белки сходили с ума,
Даже козы прекращали пастись!
Аплодировал ему Сусуман
И на Рублёвке кто-то песни просил.

Спешил старик,
Он твёрдо знал, что уже пройден Рубикон.
Спешил дарить: не всем, не вся, не вкривь, не вкось, а прямиком,
Судьбу свою, как сумасшедший полуночный лунный серп.
Стар или юн, -
Он поверял о том не очень и не всем.

Но даже белки сходили с ума,
Даже козы прекращали пастись!
Аплодировал ему Сусуман
И на Рублёвке кто-то песни просил.

Даже белки сходили с ума,
Даже козы прекращали пастись!
Аплодировал ему Сусуман
И на Рублёвке кто-то песни просил.
Аплодировал ему Сусуман
И на Рублёвке кто-то песни просил.

Lived old blackbird,
He always sang before the storm,
Sundry.
He sang in full growth,
And I do not fly beyond the horizon where the lighter.
Above him to tears laughing eagles in the sky:
& quot; What a fool & quot ;!
A blackbird, not evil verse,
Coal gave the country for a reason.
This wonderful,
Chicks green votes,
And so all my life,
Like clockwork!
He was loved, he loved as The Eternal Jew,
It was doomed to wandering flour
In the maze of secret notes.
And nothing to do with the nest decoration
And the rustle of banknotes.

He was singing, laughing, but sad songs
It is added every day.
And the forest shone during the making
The bast blue flax.
But as always, when a lead cloud
In the sky there was a thunderstorm.
Wow!
Cool vulture blackbird urgently required!
Sure, not a problem! Where the place of pride -
Pride does not live.
Thrush was steep,
Its wings are only worried - not the stomach.
The old man took off at exactly as
How much for the soul.
And sang with a sheet,
Stir storm circle, he was in a hurry.

Even squirrels go crazy,
Even goats graze stopped!
I applauded him Susuman
And on the ruble someone requested songs.

Even squirrels go crazy,
Even goats graze stopped!
I applauded him Susuman
And on the ruble someone requested songs.

The old man was in a hurry,
He knew for what has already passed the Rubicon.
Hurry to give not all, not all, not at random, is not random, and straight,
The fate of her like crazy midnight crescent moon.
Old or young -
He confided that not much and not for everyone.

Even squirrels go crazy,
Even goats graze stopped!
I applauded him Susuman
And on the ruble someone requested songs.

Even squirrels go crazy,
Even goats graze stopped!
I applauded him Susuman
And on the ruble someone requested songs.
I applauded him Susuman
And on the ruble someone requested songs.