Мы с ним росли в одном дворе,
И я открою вам секрет:
У нас с Сэменом папа был один,
Ни он, ни я его не знал,
По детям папа не скучал,
Держал галантерейный магазин.
Известно, детям без отцов
Так не хватает леденцов,
И мама - вечно пьяная домой.
И вот в семнадцатом году
Сэмен в горячечном бреду
Решил папане сделать "Боже ж мой".
За двадцать пять "лимонов" он
Купил подержанный "вессон"
И в магазин зашел, как джентельмен.
Снял шляпу, в розыск позвонил
И пол-обоймы разрядил
Папане в пузо, точно в манекен.
Они приехали тотчас
И били Сему сгоряча,
За это он люто невзлюбил.
Едва завидев "легаша",
Кричал себе Сэменчик: "Ша!
Ты помнишь все, ты их приговорил!"
Шикарно жить Сэмен любил,
И он с любою властью был
В принципиальных разногласиях.
За Николашкой он сидел,
Керенский дал ему расстрел,
Совдепы им Кресты украсили.
Но он нигде не "кочумал",
Он жить любил, он риск искал,
И он себя, конечно, не сберег.
Две пули в голову ему
Во время шухера в Крыму
Влепил голубоглазый паренек.
В руке холодной нож сжимал,
Дождь кудри темные трепал,
А он лежал и в сумерки глядел...
Прошло неполных тридцать лет
С тех пор, как к Настеньке в буфет
Зашел король галант и прочих дел...
We grew up with him in the same yard ,
And I tell you a secret :
We Semenom with dad was one ,
Neither he nor I did not know him ,
For children dad was not bored ,
Held haberdashery .
Know, children without fathers
Do not have enough candy ,
And my mom - forever home drunk .
And here in the seventeenth year
Semen in delirium
Dad decided to make the & quot; Well my God & quot ;.
Over twenty-five & quot; lemons & quot; it
Bought a used & quot; Wesson & quot;
And went to the store , like a gentleman .
Took off his hat in tracing a call
And a half- emptied clips
Dad in the belly , as if in a mannequin .
They came at once
And they struck Sema temper ,
For this, he bitterly disliked .
On sight & quot; legasha & quot ;,
Cried myself Semenchik : & quot; Sha !
Do you remember everything you sentenced them ! & Quot;
Elegant live Semen loved
And he had power lyuboyu
In fundamental disagreements.
For Nikolashka he sat
Kerensky gave it a shot,
Soviets they Crosses decorated.
But he is nowhere & quot; kochumal & quot ;,
He loved life , he was looking for risk ,
And he himself , of course, is not saved .
Two bullets in his head
During nix in Crimea
Punched -eyed boy .
In the cold hand clutching a knife ,
Rain ruffled dark curls ,
And he lay there and looked at dusk ...
Thirty years have passed incomplete
Since then , as the buffet Nastya
King went galant and other things ...
