Текст песни Русская народная сказка - Снегурочка

Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена Марья. Жили Иван да Марья в любви и согласии, вот только детей у них не было. Так они и состарились в одиночестве. Сильно они о своей беде сокрушались и только глядя на чужих детей утешались. А делать нечего! Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда пришла зима да нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на улицу поиграть, а старички наши подсели к окну поглядеть на них.
Ребятишки бегали, резвились и стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели молча, призадумавшись. Вдруг Иван усмехнулся и говорит:
- Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу!
На Марью, видно, тоже нашел веселый час.
- Что ж, - говорит она, - пойдем, разгуляемся на старости! Только на что тебе бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из снегу, коли Бог не дал живого!
- Что правда, то правда... - сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со старухою.
Они и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручками и ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головку.
- Бог в помощь? - сказал кто-то, проходя мимо.
- Спасибо, благодарствуем! - отвечал Иван.
- Что ж это вы поделываете?
- Да вот, что видишь! - молвит Иван.
- Снегурочку... - промолвила Марья, засмеявшись.
Вот они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван прочертил ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях отнял руку, только смотрит - ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из них поглядывают голубенькие глазки, вот уж и губки как малиновые улыбаются.
- Что это? Не наваждение ли какое? - сказал Иван, кладя на себя крестное знамение.
А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и ножками в снегу, словно грудное дитя в пеленках.
- Ах, Иван, Иван! - вскричала Марья, задрожав от радости. - Это нам Господь дитя дает! - и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки весь снег отвалился, как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже в самом деле живая девочка.
- Ах ты, моя Снегурушка дорогая! - проговорила старуха, обнимая свое желанное и нежданное дитя, и побежала с ним в избу.
Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости.
И вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Иван и Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с села у них безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно куколку, разговаривают с нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и научают ее всему, как что у них ведется. А Снегурочка такая смышленая: все примечает и перенимает.
И стала она за зиму точно девочка лет тринадцати: все разумеет, обо всем говорит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послушная и ко всем приветливая. А собою она - беленькая, как снег; глазки что незабудочки, светло-русая коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно живой кровинки не было в теле... Да и без того она была такая пригожая и хорошая, что загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и приятная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка же Марья души в ней не чает.
- Вот, Иван! - говаривала она мужу. - Даровал-таки нам Бог радость на старость! Миновалась-таки печаль моя задушевная!
А Иван говорил ей:
- Благодарение Господу! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна...
Прошла зима. Радостно заиграло на небе весеннее солнце и пригрело землю. На прогалинах зазеленела мурава, и запел жаворонок. Уже и красные девицы собрались в хоровод под селом и пропели:
- Весна-красна! На чем пришла, на чем приехала?..
- На сошечке, на бороночке!
А Снегурочка что-то заскучала.
- Что с тобою, дитя мое? - говорила не раз ей Марья, приголубливая ее. - Не больна ли ты? Ты все такая невеселая, совсем с личика спала. Уж не сглазил ли тебя недобрый человек?
А Снегурочка отвечала ей всякий раз:
- Ничего, бабушка! Я здорова...

Вот и последний снег согнала весна своими красными дн

There was a peasant Ivan, and he had a wife of Marya. Ivan da Marya lived in love and harmony, only they did not have children. So they aged alone. Strongly, they defeated their misfortunes and only looking at the children comforted. And there is nothing to do! So, it can be seen, they were destined. So one day, when winter came, it hit the young snow on his knee, the children were poured on the street to play, and our old people were hidden to the window to look at them.
The kids ran, they humbled and began to sculpt the Baba of Snow. Ivan with Marya gone silently, leaving. Suddenly Ivan grinned and says:
- To go to us, wife, yes to make a woman!
On Mary, it can be seen, also found a fun hour.
"Well," she says, "let's go, we are walking on old age!" Only on what the woman you can sculpt: it will be with you and me alone. Slopim is better than a child from the snow, if God did not give alive!
"What is true, then the truth ..." said Ivan, took the hat and went to the garden with old man.
They really began to sculpt the doll from the snow: they shot the torso with handles and legs, put on top of the round room and enveloped the head out of it.
- God to help? - Someone said, passing by.
- Thank you, thanks! - Ivan answered.
- What do you like?
- Yes, that you see! - Pollit Ivan.
"Snow Maiden ..." said Marya, shook.
So they cut the spout, they made two thousands in the forehead, and just Ivan did the mouth of her mouth, as he suddenly removed the warm spirit. Ivan in the horses took his hand, only looks - the pits in the forehead began to hang out, and here the bloveless eyes are glanced, so the sponges like raspberry smiling.
- What is it? Is there any reason? - said Ivan, putting a cross sign on himself.
And the doll tilts the head to him, exactly alive, and made his handles and legs in the snow, like a breast child in diapers.
- Ah, Ivan, Ivan! - crossed Marya, trendy from joy. - This is the Lord Child gives us! "And rushed to embracing the Snow Maiden, and from the Snow Maiden, all the snow fell off, like a shell from the egg, and in his hands, Marya was really a lively girl.
- Oh, you, my deserter dear! - said the old woman, hugging his desired and unexpected child, and ran with him to the hut.
Ivan Nasil came to his senses from such a miracle, and Marya was without memory from joy.
And here the Snow Maiden grows not by day, but by the hour, and that day, then it's better. Ivan and Marya do not enjoy it. And they have fun in their house. Girls from the village of them hopelessly: I am amused and clean the daughter, like a doll, talking to her, sing songs, they play with her in all sorts of games and learn it to everything that they have. And the Snow Maiden is so intelligent: everything is noticeable and adopts.
And she became for the winter exactly the girl of the years of thirteen: everything will say, he says about everything, and so sweet voice that hear. And such she is kind, obedient and friendly. And she is white, like snow; Eyes that there is no easy, light-colored braid to the belt, one Rumyanta is not at all, as if there was no living blood blood in the body ... Yes, and without that, she was such a fitting and good, that poured. And how, it happened, she will play, so so comfortable and pleasant that the soul rejoices! And everyone is not poured by the Snow Maiden. The old woman is marrying the soul in it.
- Here, Ivan! She used to say with her husband. - Give us god joy to old age! Camely sorrow my sincere!
And Ivan told her:
- Thanksgiving to the Lord! Here the joy is not eternal, and sadness is not infinite ...
Winter passed. Havomily played in the sky spring sun and noded the earth. On the rogs, Murava got selected, and soldered the larks. Already the red girls gathered in the dance under the village and sang:
- Spring-red! What came to what came to? ..
- on a slochku, on the harrow!
And the Snow Maiden was bored.
- What's with you, my child? - She said more than once to her Marya, cheating her. - Are you sick? You're all so awake, completely slept from the lyrics. I did not smooth you a unkind person?
And the Snow Maiden answered her every time:
- Nothing, grandmother! I am well...

Here is the last snow bent Spring with its red day