Цикл стихов «Ars Regia»
ИСПОВЕДЬ
Как много теснилось в душе моей песен,
Стихи распускались павлиньим хвостом,
Но стал мне мой дом стихотворческий тесен
И стал мне тюрьмой вдохновения дом.
Отступник, в душе поселивший разруху,
Я пре́дал родную обитель — и вот
С тех пор я приемлю судьбы оплеуху,
Как алчущий лавров бродячий рапсод.
Скиталец, желаньем наживы гонимый!..
Неверной мечтой я был глупо ведом.
Я пел не от сердца, менял псевдонимы,
Чтоб славу взыметь, пренебрег я стыдом.
Едва ли поможет мне ложь оправданий,
Когда мой потомок промолвит: «Прошлец!»
Но рад я вернуться из долгих скитаний —
Заблудший пиит, песнотворец, певец.
С тех пор, испытав и печаль, и волненье,
Тревоги познав и притворство богов,
Покорно стерпел я Эвтерпы плененье
И рад не иметь пред иными долгов.
Да пусть уязвлен был судьбой неприветной —
Отныне во веки веков убежден:
Чем чаще мечтал я о славе всесветной,
Тем реже к поэзии был сопричтен.
С. Бухтияров-Орловский
руку приложил
Cycle of poems "Ars Regia"
CONFESSION
How many songs were crowded in my soul,
Poems blossomed like a peacock's tail,
But my poetry house has become small for me
And my house became a prison of inspiration.
The apostate, who settled devastation in the soul,
I betrayed my home - and now
Since then, I accept the fate of a slap in the face,
Like a wandering rhapsode hungry for laurels.
A wanderer, driven by the desire for profit! ..
I was stupidly led by a wrong dream.
I sang not from my heart, changed my pseudonyms,
In order to gain glory, I neglected shame.
The lies of excuses hardly help me
When my offspring utters: "The past!"
But I am glad to return from long wanderings -
The lost drink, songwriter, singer.
Since then, having experienced both sadness and excitement,
Knowing anxiety and pretense of the gods,
I humbly endured Euterpe's captivity
And I am glad not to have debts to others.
Yes, let him be wounded by an unfriendly fate -
From now on forever and ever I am convinced:
The more often I dreamed of world glory,
The less often he was associated with poetry.
S. Bukhtiyarov-Orlovsky
put his hand
