Не бывает войны без жертв.
Не бывает войны без плена.
Но порой от судьбы не уйдёшь,
Чоть с какой стороны ни крути.
Как болотную грязь не сравнить
с шумом волн, белоснежной пеной,
Так и тех, кто сейчас на чужбине, несравнимы, сравнимы и пути.
Я про Данко пою опять,
про того, кто огнём во мраке
Словно сердце, рванув чеку,
осветил людям путь и умолк.
Пусть звучит вечный колокол тем,
кто в последней душманской атаке
Окровавленным телом на танковой мине исполнил последний свой долг.
И не смеет никто судить
оглушённого бешеным взрывом
Лишь за то, что дослать не смог
он в патронник последний патрон.
Тех за то, что брели по камням
из неволи в распухших нарывах
На култышках израненных ног,
забывая про боль и про сон.
Между жизнью и смертью миг,
а в борьбе этот миг - эпоха.
Я как будто стою среди них, захвативших в плену арсенал.
И с оружьем в руках защищали они
честь свою до последнего вдоха.
И десантников тех четверых имена
так никто до сих пор не узнал.
Милосердью нужны глаза -
различить под слезой примата,
Кто душманским стволом стрелял
в самолеты под красным крестом.
Кто продал за вонючий бакшиш
честь свою заодно с автоматом
И предательским ядом в кусочке свинца
смерть и горе принёс в чей-то дом.
Говорят, что простим их всех.
Жизнь одна, ну а совестей много.
Что в неправедной этой войне
только жертвы, а истинны нет.
Что за шкуру свою можно друга продать и Отчизну с родимым порогом
И остаться в кочевьях суровых волков. Это прямо какой-то бред.
Не бывает войны без жертв.
Не бывает войны без плена.
Но не надо дерьмо и солдатскую честь
в милосердие сыпать навалом.
Можно в жажде с копыта пить,
от шакала объедки съесть.
Или жить без забот и на всю свою жизнь, навсегда оставаться шакалом
There is no war without victims.
There is no war without captivity.
But sometimes you can't get away from fate,
From whatever side you may say.
How swamp mud cannot be compared
with the sound of waves, snow-white foam,
So those who are now in a foreign land are incomparable, and the paths are also comparable.
I'm singing about Danko again,
about the one who is in the dark with fire
Like a heart torn the check
lit the way for people and fell silent.
Let the eternal bell ring for those
who is in the last dushman attack
With a bloody body on a tank mine, he performed his last duty.
And no one dares to judge
stunned by a frenzied explosion
Just for the fact that I could not send
he is in the chamber of the last cartridge.
Those for walking over the stones
out of bondage in swollen abscesses
On the knuckles of wounded legs,
forgetting about pain and about sleep.
There is a moment between life and death
and in the struggle this moment is an era.
I seem to be standing among them who have captured the arsenal.
And with weapons in hand they defended
my honor to the last breath.
And the paratroopers of those four names
so no one has yet found out.
Mercy needs eyes -
discern under the tear of a primate,
Who shot the dushman barrel
in planes under the red cross.
Who sold for smelly baksheesh
my honor along with the machine gun
And treacherous poison in a piece of lead
he brought death and grief into someone's house.
They say that we will forgive them all.
There is only one life, but there are many consciences.
What's in this unrighteous war
only sacrifices, but not true.
What kind of skin you can sell your friend and your homeland with a birthmark
And stay in the camps of severe wolves. This is just some kind of nonsense.
There is no war without victims.
There is no war without captivity.
But don't shit and soldier's honor
pour in bulk into mercy.
You can drink from a hoof in thirst,
from the jackal to eat scraps.
Or live without worries and for your whole life, forever remain a jackal
