Текст песни СИстема БЕзопасности - Сага для Хины Ичиго

Я смотрю, как метель заметает дорогу.
Дорога бела, как лист чистой бумаги.
Во мне живет министрель, пока угодно так богу,
Я буду слагать свои грустные саги.

Так подарите надежду, пожалуйста, руны,
Разродиться одной хотя бы мне строчкой.
Ведь мы молимся, чтоб не лопнули струны,
И многоточье в конце, чтоб не закончилось точкой.

Напишу я о ветре и восточных базарах,
Как прекрасно на небе и как страшно внизу,
Как отважно викинги плывут на драккарах,
По холодному морю, словно в тазу.

Как поют им песни, нагие сирены.
Аккомпанируя нежно на серебряных арфах.
Как беззвучно проходят гномы сквозь стены.
Как дрожит земля под конницей мавров.

Как кружили космические нас центрифуги.
Как подпилили цверги ножку золоченого трона.
Как, босиком скитаясь по свету, Агасфер глотал пыль на дорогах.
И как играет в гляделки Медуза Горгона.

Иногда мне кажется, что я здесь уже был.
Не могу объяснить, я это чувствую просто.
Мой печальный образ не раз являлся Дульсинеи Табосской.
Меня звали по-разному: капитан Блейк, Жиль Де Ре и граф Калиостро.

Однажды я был даже немножечко богом.
И шептали мне на ухо Манин и Ханин.
Как признанье в любви горсть тюменского снега
Я вложу в конверт и пошлю Нине Хаген.

До Германии тысячи верст.
И письма туда очень долго идут.
Как пилигримы, кутаясь в холст
Они в мешковине по свету бредут.

А на почте – злой почтальон.
Потрошит письма, вскрывает посылки.
Он не любит рок, он уважает шансон.
Лицо в кривой исказилось ухмылке.

Он сургучную поставит печать.
Мешок бросит грузчик в вагон.
Будут колеса, как вериги стучать.
В белой дымке исчезнет перрон.

А в далекой Казани толпы диких татар,
На вокзале торгуют на вес хрусталем.
Защити от них нас богиня Иштар.
Топки проводники накормите углем.

Большегрудые венеры вдоль трассы,
Искушали нас, насладиться собой.
Когда как с войны древние ассы,
Мы, пограалив, возвращались домой.

Но мы в нем чужие и пока дети нюхают клей.
В ночных клубах жирует богема.
Тебе ничего не светит сегодня, если ты не бандит и не гей.
И я здесь не в жилу, не в кассу, не в тему.

Нина,
забери меня в чертоги Вальхаллы.
Нина,
Сигурт мертв, не помог ему мудрый Один.
Нина, аутсайдеры делят наши уже пьедесталы.
Нина,
мое войско разбито, я остался один.

Видно не дергать мне больше русалок за косы.
И смерть кажется уже не такой романтичной.
Одна Вельва знает ответы на все вопросы.
Обошлась как всегда жизнь с нами цинично.

Горящие мельницы Босха машут с ветхих полотен.
Общипанные ангелы уныло бубнят пасторали.
У публики здешней мы не в почете.
Морфий подсластит не надолго хронический приступ печали.

А потом три года будет зима.
Почернеет солнце, тьма поглотит свет.
И тогда вынут клинки снова из ножен,
Те, кто пал при Маг Туиред.

Нина,
забери меня в чертоги Вальгаллы.
Нина,
Сигурт мертв, не помог ему мудрый Один.
Нина,
аутсайдеры делят наши уже пьедесталы.
Нина,
мое войско разбито, я остался один.

Ковыряют чернокнижники дыры в просвирах.
Бросают жены мужей и уходят к цыганам.
Иггдрасиль - цветущее Дерево мира.
Срубит Сурт кривым ятаганом.

Пыльные люди не оставят в покое.
деньги интересуют их и могущество.
Меня интересует – совершенно другое.
Ветер в карманах – вот мое все имущество.

Говорят деревья – это волосья земли,
А от земли до неба – всего один шаг.
Если заклинания ничего не смогли.
Выходит, что - я липовый маг.

Но рано делать еще харакири.
Важно сохранить до финала интригу.
Мне не нравятся люди, я люблю фей и валькирий.
Я бы занес их в Красную книгу.

Мы выброшены в мир, словно рыбы на сушу.
И сбыться не суждено, если нашим мечтам.
Пусть тогда хотя бы наши замерзшие души,
Словно птицы, оправятся к теплым краям.

Поднимут эйнхерии золочен

I watch a blizzard sweep the road.
The road is white as a sheet of blank paper.
A minister lives in me, for God's sake
I will compose my sad sagas.

So give hope, please runes,
To be born one line at least to me.
After all, we pray that the strings do not burst,
And the ellipsis at the end, so as not to end with a point.

I will write about the wind and the eastern bazaars,
How beautiful in heaven and how scary below
How bravely the Vikings are sailing in the Drakkars,
In the cold sea, as if in a basin.

How they sing songs, naked sirens.
Accompanying tenderly on silver harps.
How dwarfs soundlessly pass through walls.
How the earth trembles under the cavalry of the Moors.

How centrifuges circled us.
How the zerg sawed the leg of a gilded throne.
How, barefoot wandering around the world, Agasfer swallowed dust on the roads.
And how Medusa Gorgon plays in peepers.

Sometimes it seems to me that I have already been here.
I can’t explain, I just feel it.
My sad image more than once was Dulcinea of ​​Tabos.
My name was different: Captain Blake, Gilles De Ré and Count Cagliostro.

Once I was even a little god.
And they whispered in my ear Manin and Hanin.
As a declaration of love, a handful of Tyumen snow
I will put in an envelope and send Nina Hagen.

Thousands of miles to Germany.
And the letters go there for a very long time.
Like pilgrims wrapping themselves in canvas
They roam in burlap around the world.

And at the post office - an evil postman.
Gutting letters, opens parcels.
He does not like rock, he respects chanson.
The face in a curve twisted a grin.

He will seal the wax.
The bag will be thrown by a loader into a wagon.
There will be wheels, like veggies to knock.
The apron will disappear in the white haze.

And in faraway Kazan, crowds of wild Tatars,
At the station they sell crystal weight.
Goddess Ishtar protect us from them.
Feed the conductors with charcoal.

Big-chested Venus along the route,
Tempted us to enjoy ourselves.
When, as from war, ancient asss,
After the border, we returned home.

But we are strangers in him and while the children are sniffing glue.
In nightclubs, bohemia chews.
Nothing shines for you today if you are not a bandit and not gay.
And I’m not here, not in cash, not in topic.

Nina,
take me to the halls of Valhalla.
Nina,
Sigurt is dead, the wise One did not help him.
Nina, outsiders share our already pedestals.
Nina,
my army is defeated, I am left alone.

It’s evident that I don’t pull me more than mermaids for braids.
And death doesn’t seem so romantic anymore.
One Velva knows the answers to all the questions.
As always, life cost us cynically.

Bosch's burning mills wave from dilapidated canvases.
The plucked angels dejectedly mutter pastorals.
We are not held in high esteem by the public here.
Morphine will not sweeten for a long time a chronic attack of sadness.

And then three years will be winter.
The sun will blacken, darkness will absorb the light.
And then the blades are taken out again from the scabbard,
Those who fell under Mage Tuired.

Nina,
take me to the halls of Valhalla.
Nina,
Sigurt is dead, the wise One did not help him.
Nina,
outsiders share our already pedestals.
Nina,
my army is defeated, I am left alone.

Warlocks are picking holes in the mall.
The husbands throw their wives and go to the gypsies.
Yggdrasil is a blossoming Tree of Peace.
Chop Surt crooked scimitar.

Dusty people will not leave alone.
money interests them and power.
I'm interested in something completely different.
The wind in my pockets - that's my whole property.

They say trees are the hair of the earth
And from earth to sky - just one step.
If the spell failed.
It turns out that - I'm a lime magician.

But it’s too early to do more hara-kiri.
It is important to maintain intrigue until the finale.
I don’t like people, I like fairies and Valkyries.
I would put them in the Red Book.

We are thrown into the world like fish on land.
And it is not destined to come true, if our dreams.
Let then at least our frozen souls,
Like birds, they will recover to warm edges.

Raise the Einheria gilded